Натиск

Бритвенно острые ножницы Баа сверкают под светом луны. Она их не отпустит! Нет! И не выронит! Дважды нет! Ласковые и мягкие тени смыкают руки в пустоте.

– Сегодня я буду твоей плохой девочкой, а ты мои плохим мальчиком…

И свист Ее песни, вновь. И ветер. Много жесткого, холодного ветра.

Ч3.

Ники заполз под кровать. Он сидел на брате и хотел его убить! А нож теперь под комодом, и он ждёт. Ники знает что ждёт, видит как он смотрит и движется столь медленно что обычный человек не заметил бы. Но Ники видит! Видит как он смотрит и как желает напиться кровью, вспомнить свое прошлое. То о котором говорил папа. Он же был хорошим охотником. А его сыновья… слюнтяи и девочки. Им никогда не стать мужчинами. Не без него. Не без ножа.

Ники не плачет. Ему нельзя плакать. Вздохи и всхлипы привлекут ЕГО. Того что стоит за приоткрытой дверью. Скрюченного под потолком высокого человека без тени, но тенью являющегося. И того что с каждым часом все больше и больше растягивается по полу ровной тьмой. Подбираясь к заветной вещи. К железной, стальной, серебряной – неважно! Важно что острой!

– Возьми его первым! – Говорит кто-то сзади и Ники невольно дёргается. – Возьми чтобы они не взяли!

Ники хочет посмотреть кто говорит но не может обернуться.

– Маме одиноко одной. Ей так бывает одиноко днём. Ты что не любишь свою мамочку, Ники? – Безумную улыбку монстра можно прочувствовать в его изречениях и в мурашках на спине. Оно говорит, и говорит шепотом громче всякой грозы и грома. – Папа ведь трахает ту, с ведерками которая. А мама хотела бы тепла.

– А ей будет тепло если он будет внутри? – Спрашивает Ники спокойным тоном.

– Когда оно растечется по кровати? – Оно улыбается. – Не будь глупым Ники! – Сказало оно голосом отца. – Стань мужчиной, Ники, мама не против.

Тени за окном всё длинней, а глаза в углу всё красней.

Глава 6. Роджер.

Ч1.

Бабушка Бени заболела два года назад. Её разум начал расплываться по реке воспоминаний и часто она, не ведая где находиться, уходила из дома. Редко, но случалось так что она вставала по ночам и приходила на кухню, говорила с умершим мужем, болтала с подружками, а после и вовсе пыталась уйти. Говорила что ее ждут. Старики чувствуют близость смерти, и та звала к себе. А их мировосприятие изменилось и “настроилось” под то что было за гранью.

Так Баа объяснила мальчику почему его единственный родственник однажды ушел, а потом её нашли на полпути к А’Элину. Деменция проявлялась еще в городе, однако сейчас она была на пике. Старуха должна была забыть путь туда, да и вообще не знать его. Но… она знала, и она шла.

Иногда частички благоразумности проявлялись и она вспоминала что перед ней стоит ее кровный внук, тот последний кто остался жить. И в эти моменты она могла связно говорить. И она говорила. Говорила что голоса зовут на рассвете, что там осталось ее прошлое. Что там осталось всё что она любила и любит. И что здесь нет ничего хорошего, лишь боль и пустое будущее. А Бени… мальчику было сложно такое слышать. Он плакал, но плакал в тишине и один, только один. Сейчас она единственная кто у него остался, единственная ради которого он живет. И именно ради неё он пошёл работать к Грише. Ей нужны были лекарства. Дорогие и редкие лекарства. Он их клял и обвинял ночами, ловил себя на мыслях завершения этого нескончаемого ада, но, делал то что от него требовалось и пытался быть хорошим человеком.

В деревне мало людей его возраста. И ещё меньше девушек его возраста. Но была одна с которой они тесно общались, общение перетекло во влюбленность и переросло в любовь. Он часто говорил о своей любви, но не мог признаться в том что Лидия его спасла. Что это он, а не Рим, был первым ее пациентом. Лидия амбициозный человек, и Бени видел эти чрезмерные возможности, эти стремления. И хотел быть таким же. Она могла стать кем угодно. А стала его девушкой. И он любил её, он поддерживал её, но всякий раз когда она просила его сбежать он говорил – “Позже”. Она верила в его ложь. А он хотел поверить. Мысли о том что бабушка держит его тут – были ужасными мыслями. Но они были правдой.

А ночью они были вдвоём, ему требовался сон. Он был жизненно необходим. На ночь он ставил мини растяжку с колокольчиками у двери и засыпая прислушивался к каждому шороху. И именно эта бдительность и чуткость сна потребуется ему в тот момент когда мальчишка, его друг, будет ломиться в дверь.

Ч2.