Натиск

И вот он встал, он живее всех живых и играет с ними в молчанку. Тау это злило, он сжимал и разжимал кулаки, раскачивался и горел необоснованной ненавистью в груди.

– Говори, мать твою, кто ты! Шпион! Диверсант! – Он было поддался гневу и попытался рвануть на парня, однако брат перегородил ему путь. – Этот сученыш их шпион, это он..

– Остановись! – Резким возгласом Кау прервал обвинения и оттолкнул брата обратно к двери.

Безымянный сидевший теперь оперевшись о спинку кровати, ему помогла Баа, испугался столь резкого изменения погоды в комнате и отшатнулся ближе к стене.

– Тау, заткнись, и выйди отсюда. – Медленно, четко выговаривая каждое слово сказала старуха. – Ты так и не понял? – Баа вгляделась в глаза парня. – Ты ведь ничего не помнишь, верно?

Тау стал успокаиваться, он знал что малой вряд ли знает хоть что-то, но все странности рядом с ними не давали ему покоя. Он не раз говорил с матерью и братом о нем. Скорей всего этот парень просто бродяга одевшийся солдатом, но ему хотелось получить ответы, хоть какие-то ответы. Бродяг нет в той местности. Солдат тоже. И подавно детишек с молоком на губах там тоже быть не должно. Это пепелище, и на нём нет ничего и никого кроме смерти.

Уходя он ещё раз взглянул на неизвестного. С жалостью, быть может, даже с извинениями. Тот их не понял и лишь отвёл взгляд на пол.

– Ты наверно хочешь попить так? – Начала бабушка – Столько дней в постели, а тут мы нападаем с вопросами, верно? Ты отдыхай, я сейчас.

Парень ничего не ответил, лишь кивнул и продолжил смотреть в пол. Ему правда очень хотелось пить, он по сути то не мог говорить из-за пересохшего горла.

Баа крикнула имя Лидии и за окном послышалось шуршание. Девушка даже не пытаясь как то убежать или притвориться что ее тут нет. Старуху не обманешь. Много раз пыталась, и всегда безуспешно. Она встала, отряхнула подол и пошла в сторону входа в дом.

Парень взял кружку двумя руками и потихоньку стал пить.

– Молодой, а может я ошибаюсь и ты всё помнишь?

– М?

– Ну, скажи хоть имя своё, мы тебя не обидим, я за это ручаюсь.

– Да,да мы просто хотим узнать как тебя зовут. – сказал Кау потирая бок от удара локтем матери.

– Извините, я не помню. Правда… – Он говорил тихо и смотрел на отражение своего лица в кружке.

Голубые глаза, да шрам на правой брови. Он видел себя будто в первый раз, но вглядывался всё сильней и сильней в надежде хоть что-то вспомнить. Четно.

И вот страх и запутанность, смятение и грусть. Лицо не дающее никаких ответов. Обычное лицо, обычного парня, но не его.

– Я, я правда не знаю, я не… – слезы начали наполнять его глаза.

Кау подошёл к нему и положил руку поверх кружки, слегка касаясь рук незнакомца.