– Как ты теперь уже догадалась, я веду двойной образ жизни и получаю неслыханное наслаждение, изображая в дневное время знатную даму, а в ночные часы перевоплощаясь в свой истинный облик. И ты, глупая девчонка, сумевшая войти ко мне в доверие, могла бы жить этой, насыщенной событиями и исполненной тайными знаниями, жизнью. Однако своим дурацким любопытством ты перечеркнула собственную судьбу. Что ж, пусть будет так!
– Но я не намерена сейчас пачкать о тебя руки. Ты проживешь еще один месяц, целых долгих тридцать дней и ночей, а на тридцать первую ночь я принесу тебя в жертву великому грозному Ахуру, которому я служу верой и правдой вот уже много-много лет! С незапамятных времен у нас существует один обычай, которому я строго следую: каждые шесть лет, в первую ночь полнолуния по пушурскому календарю, я приношу в жертву всемогущественному Ахуру какую-нибудь юную невинную душу, тем самым продлевая свою драгоценную жизнь. Ты отлично подходишь для выполнения этой миссии!
– Жаль только, маленькая глупая девочка, что ты не сможешь своими собственными глазами посмотреть на это захватывающее зрелище, когда алая свежая кровь медленно заливает белоснежный алтарь, возведенный в честь великого повелителя зла Ахура! Но я постараюсь растянуть твою смерть так, чтоб ты могла увидеть хотя бы начало. Я вырежу из груди твое маленькое сердечко и буду хранить его в красивом сосуде в память о твоей редкой, поистине чарующей красе, прекрасная юная дочь заблудившегося в дебрях своей памяти лекаря Пехлибея!
– А сейчас я запру тебя, негодница, в маленькой темной комнатке без окон, чтобы ты не совершила какую-нибудь очередную глупость. Ну-ка, иди сюда, да поживее! – колдунья грубо втолкнула онемевшую от испуга девушку в тесную каморку, вход в которую был замаскирован тяжелой тканью. Эли осталась одна в кромешной темноте.
Испытания продолжаются
Эльнара не знала, как много времени прошло, когда в дверном замке повернулся ключ, и на пороге ее темницы возникла высокая мрачная фигура Абуталипа. Преданный служитель злой колдуньи принес несчастной пленнице масляную лампу, сухую лепешку и воду в темной, покрытой мелкими трещинами, деревянной кружке. Девушка попыталась заговорить с ним, но слуга как обычно молчал.
Потянулись унылые однообразные дни. Поначалу Эльнара часто горько плакала от ощущения собственной абсолютной беспомощности и безысходности судьбы. Потом попыталась взять себя в руки, дабы найти какой-либо выход из сложившейся ситуации. Несколько раз с лампой в руках она принималась тщательно исследовать пол, стены и потолок своей мрачной темницы в поисках нечаянного выхода. Иногда пыталась громко кричать, звать на помощь в надежде, что вдруг кто-либо ее услышит, однако недолгие часы ободряющей надежды сменялись длительными приступами отчаяния и невыносимой душевной боли. Порой, измученной постоянным внутренним напряжением, девушке казалось, что еще немного – и она сойдет с ума. Правда, прекрасной пленнице удалось начать вести отсчет времени, поскольку Абуталип, приносивший ей хлеб и воду, появлялся, как она догадалась, строго один раз в сутки.
Однажды он пришел, сильно прихрамывая на правую ногу. На участливые расспросы Эли хмуро буркнул, что его ужалила оса. Дочь архотского лекаря, имевшая благодаря отцу кое-какие познания в искусстве целительства, попросила разрешения осмотреть больное место, после чего объяснила суровому служителю, какие травы и масло ему нужно принести, чтобы она приготовила мазь, с помощью которой огромная опухоль, причинявшая бедняге жуткие страдания, тут же спадет, не оставив даже рубца на теле. Недоверчиво покосившись на юную девушку, и не сказав ни «да», ни «нет», араб молча удалился, а через пару часов принес все, что было велено.
Тщательно размельчив в маленькой чашке каждую из трав и затем добавив в нее оливкового масла, Эльнара все как следует перемешала и наложила полученную таким образом мазь на больную ногу, крепко перевязав ее чистой белой тряпицей. На следующий день непривычно – радостный Абуталип пришел поблагодарить свою спасительницу и спросить, что он может для нее сделать? Девушка, не раздумывая, попросила его принести котомку, в которой хранила самые дорогие ее сердцу вещи – жемчужное ожерелье и голубое атласное платье – память о покойной матери. К вечеру того же дня араб исполнил ее скромную просьбу. Шел семнадцатый день с момента заточения Эли, а ночью ей приснился удивительный сон.
Незнакомый дочери Пехлибея старик с белой благообразной бородой, тонкими благородными чертами лица и вдумчивым, западающим в душу, взглядом умных карих глаз, одетый в свободную, ослепительно – белую одежду, сказал ей:
– О, юное дитя! Меня зовут Мехмед, я твой прадед по материнской линии, ведущей свой славный род от храброго персидского военачальника Каира, не раз спасавшего отчизну от вторжения чужеземцев и принявшего почетную смерть в одном из таких боев. Благодаря ему название нашего рода вписано в славную летопись великой Персии. Ты всегда должна помнить, дочь моя, о своем благородном происхождении, ведь и отец твой, искусный лекарь и добрый человек Пехлибей, совершил в своей жизни немало подвигов, пусть и не на поле брани, но своим беззаветным трудом и чутким сердцем он способствовал спасению многих людей, дай Аллах ему долгие лета! Твоя бедная мать, одна из лучших красавиц Персии – прекрасная Фарида, успела дать тебе жизнь, но сама скончалась вследствие тяжелых родовых мук. Ты – последняя представительница достойного рода Каиров, который ни в коем случае не должен угаснуть, и ты продолжишь его!
– Душа моя, ты несказанно порадовала меня минувшим днем тем, что даже в тяжких испытаниях, выпавших на твою нелегкую долю, ты сумела сохранить благородство души и доброту сердца, которые всегда отличали представителей славного рода Каиров, когда бескорыстно пришла на помощь к приставленному к тебе Черной колдуньей бессловесному исполнителю ее злой воли. В свою очередь, я хочу помочь тебе, невинное дитя, указав путь к выходу из темницы. Он находится на полу под тяжелыми деревянными нарами, на которых ты спишь. Я дам тебе силы сдвинуть их с места, чтобы через находящийся под ними подземный ход ты смогла выбраться за пределы дворца. Все остальное уже зависит только от тебя, Эли. Но знай, что несмотря на все испытания, что посылала и еще не раз пошлет тебе судьба, ты будешь по-настоящему счастлива! Да не оставит тебя Всевышний, аминь!
Эльнара проснулась и дрожащими от волнения руками тут же принялась сдвигать в сторону прежде упорно не поддававшиеся ей тяжелые нары. Раньше, после ряда бесплодных попыток, она думала, что они, верно, заколочены в пол, но сейчас нары медленно отходили в сторону. Под ними, в покрывшийся плесенью и мхом пол, был вбит большой ржавый крюк. Эли потянула его и не поверила собственным глазам: под полом действительно находился подземный ход. Сон оказался вещим.
Прихватив свою котомку, девушка поспешно спустилась вниз и, не оглядываясь назад, двинулась к спасительному выходу, освещая путь лампой. Оказавшись на поверхности земли и с трудом сдержав закипающие на глазах слезы, с наслаждением вдохнула чистый ночной воздух, а потом быстро пошла вперед, подальше от проклятого дворца, в котором ее хотели, будто какую-нибудь бессловесную овечку, принести в жертву черным силам.
Наутро Эльнара отправилась на главный базар Перистана, где в пестром многолюдье легче и проще всего было затеряться. Подустав от всех своих приключений, решила, что пришла пора ей сменить мужское платье на девичий наряд, тем более, что и роскошный черный волос, скрытый от посторонних глаз неизменной чалмой, уже давно отрос. Купленное ею тут же, на рынке, немного кокетливое платье нежно – розового цвета, какие обычно носили жительницы расположенных поблизости от столицы селений, подчеркивало стройность ее маленькой изящной фигурки и придавало свежесть бледному после пребывания в сырой темнице, исхудавшему лицу.
Случайно разговорившись со словоохотливым торговцем зеленью, девушка узнала, что не далее, как сегодняшним утром, к нему подходил садовник из богатого дома хоршикского вельможи Алишера, искавший себе умелую трудолюбивую помощницу на место недавно вышедшей замуж предыдущей работницы. Эльнара, больше всего на свете желавшая поскорее куда-нибудь определиться, дабы ее не смогла отыскать Черная колдунья, очень заинтересовалась этим предложением и, поблагодарив торговца, отправилась по указанному ей адресу.
Дом Алишера находился на одной из красивейших и оживленных улиц столицы. Нижний его этаж, предназначенный для подсобных помещений и проживания многочисленной прислуги, снаружи был облицован благородным черным гранитом, а два верхних – украшены драгоценным малахитом. Собственно, это был даже не дом в традиционном смысле этого слова, а сказочный дворец, просто утопающий в немыслимой роскоши.
Изнутри он весь сверкал от обилия золота, серебра и всевозможных драгоценных камней, встречавшихся даже там, где в них не было никакой необходимости, не говоря уже о каком-либо смысле. Вся мебель в доме была изготовлена из ценного красного дерева, посуда – только из чистого золота и высококачественного серебра, а пол целиком выстлан белым мрамором. Многочисленные зеркала различных форм и размеров были оправлены драгоценными каменьями, и даже на головных уборах слуг, неизменно одетых в белоснежную одежду, притягательным светом сверкали изумительные по красоте украшения. Это была безудержная роскошь, характерная для людей, слишком легко и быстро добившихся ранее недоступного им благосостояния.
И действительно, хозяин дома Алишер был приближенным хана Тани. Благодаря своему острому уму и ярким ораторским способностям, он в сравнительно короткий срок выбился из простых служащих на почетный пост советника по вопросам внешней политики. Отягощенные возложенной на них ответственностью, вечно – озабоченные иноземные послы; непогрешимо – уверенные в том, что миром правит золото, важные, спесиво – надутые купцы; простые хоршики, связанные с жителями соседних государств родственными или иными интересами, все шли на поклон к влиятельному Алишеру и, естественно, не с пустыми руками. Неудивительно, что у светлейшего вельможи к концу десятого года службы накопилось столько богатств, что впору было строить второй дом, предназначенный лишь для размещения непрерывно поступающих со всех сторон даров.
Вот в такое, отмеченное милостью Всевышнего место, и попала скромная уроженка провинциального Архота в качестве помощницы садовника. Работа на свежем воздухе пошла девушке на пользу. На ее нежных щеках появился приятный румянец, чудные раскосые глаза, выплакавшие в мрачной сырой темнице столько горьких слез, приобрели притягательный чувственный блеск, пухлые вишневые губы были всегда готовы растянуться в необыкновенно – очаровательной улыбке, придававшей ее женственному облику столько тепла и обаяния, что, увидев ее раз, к ней безумно тянуло снова и снова.
ebooksa