Эльнара. Дочь лекаря

Этот страстный зов не мог быть не услышан самцом, всегда готовым ринуться в бой. Фарух откинулся на спину, легко намотал длинный волос на руку, а затем подтянул к себе девушку так, что его мужское достоинство оказалось у самых её губ. Он полулежал на высоких белоснежных подушках, его мужественная смуглая грудь, поросшая мелкими волосками, равномерно вздымалась, а глубокий взгляд красивых карих глаз излучал власть и абсолютную уверенность в себе. Эльнара, за свою недолгую жизнь уже усвоившая, что мужественность – это всегда несоизмеримо больше, чем просто сила, смотрела на него зачарованным любящим взором.

– Бери, – негромко приказал Фарух и прикрыл глаза.

– Он же не поместится в мой рот, – обеспокоенно подумала девушка, благоговейно взирая на торчавшую перед самым её носом огромную твердыню, невольно заставившую её почувствовать себя очень маленькой и беззащитной, – он, вообще, никуда не поместится. Не понимаю, как с этим можно передвигаться, что-то делать… Всё-таки, как мне повезло, что я не родилась мужчиной!

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Эльнара попыталась взять член в рот, но с ужасом обнаружила, что входит одна лишь головка, да и то с большим трудом. После нескольких безуспешных попыток протолкнуть ствол глубже, она решила распробовать то, что есть, для чего вынула головку изо рта, с удовольствием облизала её со всех сторон, а потом, глядя завороженным взором на маленькую заманчивую дырочку, осторожно приоткрыла её губами и, уже не сдерживая себя, прильнула к ней долгим страстным поцелуем.

Эта маленькая, очень сладкая и уже бесконечно – родная дырочка таила в себе огромную и безумно – притягательную силу. Стоило её приоткрыть, как она принимала форму небольшого человеческого глаза, за что Эльнара тут же наградила её коротким любовным прозвищем «моё око». Чувствительное нежное «око», словно сознавая свою исключительную власть над девушкой, ласково дразнило её, то плотно смыкая врата, будто приготовившаяся к вражеской осаде крепость, то гостеприимно распахивая их навстречу жаркому девичьему язычку, стремящемуся проникнуть как можно глубже, дабы полнее ощутить неповторимый вкус и аромат могущественного живительного источника, вызывавшего у Эли слёзы восторга и умиления одновременно.

– Прости, моё око, – тихо шепнула Эльнара, – но меня ждёт древо жизни, самой сладкой частью которого, несомненно, являешься ты, моя радость. Я ещё вернусь!

Её нежные губы заскользили вдоль огромного твердого ствола, медленно поднимаясь от могучего надёжного основания к горделиво покачивающейся кроне, и вновь спускаясь обратно, не оставляя без ласки ни единого местечка. Почувствовав, что жаждет большего, она стала втягивать в свой рот волнующую горячую плоть, наслаждаясь её несказанной сладостью.

– Ах, какая прелесть! Ничего слаще я в жизни не пробовала, – восхищенно думала Эли, то подолгу смакуя отдельные места, то жадно всасывая ствол так глубоко, что ей казалось: ещё немного, и он пробьёт ей гортань. – О, как же мне повезло, что я родилась женщиной!

Сама того не замечая, до крайности возбуждённая девушка, одной рукой придерживая достоинство любимого, чтобы оно не соскальзывало с её влажных трепещущих губ, другую руку направила меж своих ног к готовому взорваться от внутреннего напряжения и сильного притока крови, затвердевшему бугорку. От этого двойного удовольствия ей захотелось лезть на стенку, и если бы её длинный чёрный волос по-прежнему не был намотан на руку Фаруха, она бы, наверное, так и сделала.

С глухим вскриком: «Бери глубже!», похожим на рычание молодого зверя, Фарух повалил её навзничь. Теперь голова Эли лежала на высоких подушках, а любимый, присев над её лицом, быстро и часто вводил свой невероятно – разбухший член в её рот. В затуманенном воображении Эльнары мужская плоть сейчас представала в виде огромной рыбины с серебристой, мелко – подрагивавшей чешуёй, которая играя – балуясь на солнце, то ныряла, то выныривала из ласковых вод необъятного океана, и этим океаном была её взбудораженная гортань.

А спустя мгновение она увидела себя на каком-то быстроходном корабле, который стремительно мчался на всех парусах по небесно – голубым водам, поднимавшим его к самому солнцу. Совершенно – обессилевшая девушка устало подумала, что сейчас яркое светило опалит её своим жаром, но внезапно острые жёлтые лучики превратились в единый сосуд, из которого в её пересохший рот потекла обильная и немного густая влага. Уже ничему не удивляясь, переполненная чувствами и впечатлениями, Эли с благодарностью глотала её и не могла насытиться прежде незнакомым, удивительным вкусом, который нельзя было назвать ни сладким, ни горьким, может быть, пряным, а главное – очень возбуждающим. Несколько капель упало на её разгорячённое лицо, и в этот же миг полость её рта странным образом опустела, словно из неё вынули все зубы и язык впридачу, в голове шумело.

С трудом разлепив густые ресницы, Эльнара обнаружила рядом с собой блаженно раскинувшегося Фаруха. Постепенно её сознание прояснялось. Невольные судороги пробежали по хрупкому девичьему телу при одном воспоминании о пережитом, поистине неземном наслаждении. Не открывая глаз, любимый произнёс:

– А теперь поцелуй его так, чтобы он засверкал, заблестел ярче звёзд, мерцающих сейчас на этом небосклоне!

Эльнара послушно склонилась над мужской плотью и вдруг вздрогнула, ощутив, как какой-то небольшой гладкий предмет медленно проникает в её задний проход.

– Не бойся и продолжай делать то, что ты делаешь! – раздался негромкий голос Фаруха. – Я обещал показать тебе, душа моя, каким образом ты можешь доставить мне удовольствие. С одним из этих способов ты уже познакомилась. Есть и другой, и я абсолютно уверен, что тебе, моя маленькая пылкая возлюбленная, он понравится не меньше. Правда, поначалу тебе, возможно, будет немного больно, но за удовольствие всегда приходится платить свою цену! Да и потом, душа моя, ты ведь и сама знаешь, как для меня свята твоя невинность, поэтому придётся потерпеть, зато потом будет очень хорошо, и не только мне, поверь моему слову.

Склонившись над стволом и приподняв ягодицы, чтобы любимому было удобнее заниматься его делом, с некоторым замиранием сердца, которое обычно вызывает неизвестность, Эльнара целовала и со всех сторон вылизывала на глазах твердеющую и увеличивающуюся в размерах плоть, вновь возбуждавшую её уже одним своим видом. Вместе с тем, самой себе ей было неловко признаться в том, что испытываемые ею необычные ощущения от той гладкой палочки, что ввёл в неё сзади Фарух, возбуждают её отнюдь не меньше. Она не знала, чего он добивается, но его действия ей были приятны. Не сумев справиться с охватившим её желанием, Эли задвигала бёдрами, отчего вращение палочки усилилось, и она вошла ещё глубже. Девушка застонала.

– Дай мне свой рот, алчущий наслаждений, – повелел Фарух, притягивая к себе возлюбленную. – А теперь, свет очей моих, повернись ко мне спиной и встань на четвереньки, раздвинув руками два своих чудных полумесяца, и помни, что ты должна очень постараться, чтобы я остался доволен.

До последнего мгновения Эльнара не могла поверить в то, что огромная и твёрдая мужская плоть способна войти в этот маленький узкий проход. Страх, любопытство, возбуждение – всё перемешалось в ней, вызывая невольные содрогания изящного хрупкого тела. Эти содрогания усилились, когда ствол начал медленно входить в неё. Эли застонала, но увы, не от страсти. В голове зашумело, на глаза навернулись слёзы. Откуда-то издалека раздался голос:

– Терпи! Когда он полностью войдёт, боль прекратится.

– Когда он войдёт, я умру, – в отчаянии думала девушка, всё ниже опуская голову и всё выше поднимая ягодицы, следуя указаниям рук возлюбленного.