Клевет бояться не должно, а брать против них осторожность нужно. Клеветы и учат осторожности, а осторожность делает бессильными клеветы.
Надлежало бы более трудности находить в том, чтобы судить людей, нежели в том, чтобы смотреть на них просто, как смотрят на колеблемые ветром дерева или на текущую реку; но, видно, и в том есть трудность, чтобы не судить. Что же делать? Надобно учиться постепенно, сперва осуждать себя за осуждение ближних, потом удерживаться от осуждения словом, когда мысль на то подвигнется, далее удерживать самую мысль. Кто довольно знает и судит себя, тому недосужно судить других.
Правду говорить дело хорошее, когда нас призывает к тому обязанность или любовь к ближнему, но сие делать надобно, сколь возможно, без осуждения ближнего и без тщеславия и превозношения себя, как будто лучше другого знающего правду. Но при том надобно знать людей и дела, чтобы вместо правды не сказать укоризны и вместо мира и пользы не произвести вражды и вреда.
Невидимые, но подлинные грехи видеть иногда препятствуют человеку видимые, но мнимые добродетели.
Не бесполезно в болезни испытать чувство отрешения от мира, чтобы и после болезни придерживаться сего чувства. Неудивительно, если чувство сие не так легко приходит после болезни, как во время болезни; в болезни Бог дарует оное на потребу немощному, а в здравии требует, чтобы он подвизался обрести оное.
Когда ассирияне под стенами Иерусалима кричали к стоящим на стенах иерусалимлянам, произнося хульные слова на Бога и усиливаясь поколебать их в вере к Богу и в верности царю, тогда благочестивый Езекия не велел своим отвечать, а сам пошел в храм и молился. Так должны поступать и христиане во время обуревания помыслов. Не отвечай, не слушай, углубляйся в свое сердце, призывай имя Господа Иисуса, ограждайся крестным знамением, внешне и внутренне.
То правда, что некоторых Бог посредством бедности ведет ко спасению, но сие Он Сам делает, а вам сего делать не поручил, а вам сказал Сын Божий: «От сущих творите милостыню». Исполняйте сию заповедь и спасайтесь ею. А для того, нужно ли кого очистить бедностью, Бог не попросит у вас помощи. Если хочешь сделать добро и искушаешься помыслом тщеславия, и если дело терпит время, не спеши делать и укроти помысл тщеславия. Но если надобно накормить голодного, поспеши накормить, и также поспеши осудить и попрать твоё тщеславие.
Боюсь человека, который замечен не мирным к начальнику. Хотя причина сего иногда может быть и в начальнике, но сыны мира и с немирным начальником умеют охранять свой мир в терпении.
Миловать и тайно врачевать — бесспорно хорошо, когда так приемлется врачевание. Но когда явен проступок и явно неповиновение исправлению, и когда человек стремится далее на стропотный путь, не знаю, довольно ли сказать: поди с миром. Надобна некоторая осторожность, чтобы своеволие и худой пример не являлись побеждающими и торжествующими.
Снисхождение к преткнувшемуся и падшему надобно иметь, но снисхождение к небрежному и закосневающему в падении имеет в обществе неблагоприятное действие, охлаждая ревность и распространяя небрежение. Надобно беречь каждого, но ещё больше беречь дух всего общества.
Подумайте и то, не надобно
Святитель Феофан Затворник (Говоров)
Святитель Феофан Затворник явился одним из величайших продолжателей литературного подвига старца Паисия: взяв за основу его перевод «Добротолюбия»
Епископ Феофан родился в 1815 году в семье сельского священника и был воспитан благочестивыми родителями в церковном духе, так что с раннего детства возымел крепкую любовь к Богу. Недаром он писал потом, что церковность — самое могучее средство правильного воспитания детей.
Благодаря отличным способностям и прилежанию будущий святитель успешно окончил Киевскую духовную академию, а благодаря воспринятой в детстве и сохранённой в отрочестве твёрдой вере во Христа он и в юности сохранил нравственную чистоту.
В академии будущий святитель принял монашеский постриг с именем Феофан и был рукоположен в священный сан, а после окончания учёбы стал преподавателем.
Хотя сам святитель был человеком очень образованным, но он предостерегал от излишнего увлечения внешними успехами в науках: «Главное у нас дело есть богоугождение, а научность есть придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей жизни. И потому никак не должно ставить её так высоко и в таком блестящем виде, чтобы она занимала всё внимание и поглощала всю заботу. Нет ничего ядовитее и гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная о ней забота. Она прямо ввергает в охлаждение и потом навсегда может удержать в нём». Действительно, истинная наука раскрывает человеку премудрость Божию, привлекает его к Богу, а ложная наука отвращает человека от Бога.
Позже он был рукоположен в архиерейский сан и служил сначала в Тамбовской, а затем во Владимирской епархии. Епископ Феофан был ревностным к своему делу архипастырем: часто служил и всегда при этом проповедовал, старался посещать даже отдалённые приходы своих епархий, заботился о духовных учебных заведениях, открывал церковно-приходские школы — на всё простиралось его архипастырское попечение.
Но в душе святитель Феофан чувствовал иное призвание, он жаждал уединиться для молитвенных и литературных трудов. Эта жажда была угодна Богу, и по благословению священноначалия епископ Феофан удалился от руководства епархией и поселился затворником в Вышенской пустыни (на территории нынешней Рязанской области).
Для ежедневного совершения богослужений святитель Феофан устроил себе маленький храм. Вместо иконостаса была простая занавеска из дешёвой материи, отделявшая алтарь от остальной части церкви. В свою келью, кроме келейника, духовника и настоятеля обители, он никого не впускал.
ebooksa