Коварная ложь

Что я действительно хотела сказать, так это: «Прощать других – это миф. Единственный заключенный, которого освобождаешь, прощая кого-то, это ты сам».

Не имело значения, простят ли меня когда-нибудь ненавистники семьи Уинтроп, потому что я никогда не прощу свою семью и то, как я жила привилегированной жизнью, не обращая внимания на грехи, которые обеспечивали ее.

Я больше никогда не разговаривала с Деми, но я следила за ней, как следила бы за диким животным на заднем дворе.

Издалека.

Ни разу не позвав.

Просто наблюдая.

Ожидая.

Удивляясь.

Несколько месяцев спустя Деми разместила в своей «Инсте» пост о том, что ее приняли в университет Уилтона. Две недели спустя она выставила «сторис», когда получила полную стипендию в Уилтоне, а затем снова, когда получила тройку по истории искусств и стипендию отозвали.

Я подписала ее петицию, где она умоляла Уилтон изменить свое решение. Она собрала тридцать шесть подписей, включая мою, и ни одна из них ничего не изменила. Что ей действительно было нужно – обеспеченный отец вроде моего или по крайней мере – Ангуса Бедфорда, который перед своей смертью вложил приличную сумму в «Колледж фонд. Уинтроп Текстиль».

Каждый вложенный доллар должен был быть удвоен компанией, деньги можно было использовать на обучение сотрудников и их семей. Когда компания рухнула, рухнул и «Колледж фонд».

В свой первый год в университете я едва выходила из своей комнаты, налегая на пакеты с раменом, которые покупала на четыре доллара в магазине «Все по доллару» в конце квартала. Мои книги, отсканированные в библиотеке, перекочевали на айфон, который папа подарил мне давным-давно. Я оплачивала свое обучение и небольшую стипендию безумным количеством студенческих займов, которые я понабирала.

Вирджиния шантажировала меня моим трастовым фондом, а это значило, что я была на мели и каждый год тратила больше, чем имела, и брала студенческие ссуды, чтобы покрыть расходы. Но как бы бедна я ни была, я не могла позволить Деми бросить университет.

Я попросила старого папиного знакомого создать анонимный стипендиальный фонд и подала заявление на постоянную работу в закусочной.

От двой ных смен у меня болели ноги и спина, но они не убили меня.

Жесткие рабочие часы заставляли меня посещать занятия, которые я ненавидела, но они не убили меня.

Дополнительная ответственность мучила меня тревогой, но не убила.

Недостаток сна не давал сосредоточиться на учебе, но это не убило меня.

Голодные боли беспокоили, но не убили.

В конце концов я не пожалела, что заплатила за Деми.