Мелодия все звучит

— Лейн, мой муж никогда не пытался повлиять на меня и внушить мне свою убежденность в том, что Эрик Беннет причастен к мошенничеству своего отца.

— А что он сказал про фотографию? — осведомилась Лейн.

— Он сказал, что всегда знал о твоем враждебном настрое по отношению к нему и это его огорчало. А потом… я в точности перескажу его слова: «Отец Лейн должен в гробу перевернуться при мысли о том, что его дочь встречается с этой грязной свиньей».

32

Элинор Беккер отчаянно пыталась последовать совету доктора Шона Каннингема и вспомнить какой-нибудь случай в офисе Паркера Беннета, который показался бы ей необычным.

«Ничего, — думала женщина, — абсолютно ничего». Она знала, что у нее довольно неплохая память, к тому же попросила Фрэнка поговорить с ней о том, что они обсуждали за эти годы. Конечно же, по вечерам Элинор болтала с ним о людях, приходивших в офис. Может быть, это поможет отыскать что-нибудь существенное?

Давным-давно произошло что-то, показавшееся ей странным, но почему она никак не может вспомнить об этом?

Состояние Фрэнка ухудшилось. Уровень сахара в его крови временами достигал тревожного уровня. «Если он будет волноваться за меня, это его убьет, — думала Элинор. — Но что я могу с этим поделать?»

Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как Паркер Беннет, один из ведущих фондовых менеджеров в фирме, где они оба работали, сказал Элинор, что хочет пригласить ее на обед. «Не в одно из тех мест, где я обычно бываю, — добавил он, кивнув в знак того, что разговор конфиденциальный. — У меня к вам есть деловое предложение».

Она сразу же поняла, что он имеет в виду. В офисе предполагали, что рано или поздно Беннет откроет собственный бизнес. Большинство крупных специалистов по инвестициям так и делали. Кое-кто из них заработал кучу денег, а кто-то открыл свой хеджевый фонд, сделал неверную ставку и потерял все до цента.

Элинор вспомнила одного из менеджеров, который ушел из их фирмы, сделал большие деньги, а потом лишился почти всего, потому что неверно оценил тенденции в нефтеторговле. У деятелей стокового рынка ходила шутка, что жена этого менеджера была в ярости. Он пообещал ей, что отложит сто миллионов долларов на случай каких-нибудь резких изменений на фондовом рынке, но не сделал этого, и все, что у них осталось, — это дом за десять миллионов долларов.

Сто миллионов долларов в качестве заначки на всякий случай… По какой-то причине эта история крутилась в памяти Элинор.

На обед они с Паркером Беннетом пошли в «Нириз» на 57-й улице. На самом деле Элинор бывала там и раньше, не меньше полудюжины раз. Никогда не знаешь, кого встретишь здесь вечером: крупного чиновника, конгрессмена, важного дельца или кого-нибудь еще. Но во время обеда там было тихо.

Именно тогда Паркер предложил ей работу. «Элинор, я собираюсь уволиться из офиса и открыть собственное дело, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы работали на меня».

Предложенное им жалованье было более чем щедрым. «И вы останетесь довольны рождественской премией», — пообещал он. У нее было побуждение немедленно сказать «да», но потом, когда он поведал ей, какого рода инвестиционный фонд планирует основать, у нее возникло непреклонное убеждение в том, что он не только великолепный бизнесмен, но и филантроп. «Элинор, мы все знаем, что люди с большими деньгами действуют по-умному, и когда они планируют вложение финансов, то непременно проверят все акции и облигации».

Элинор вспомнила, каким респектабельным выглядел тогда Паркер Беннет и как проникновенно он смотрел ей в глаза, попивая шардоне из бокала.

«Элинор, я начинал с нуля, — говорил он. — Мой отец был почтальоном, а мать — продавщицей в «Абрахамс энд Страутс». Я много лет думал о том, как помочь людям из низов среднего класса и чуть повыше, таким, как мои родители, которые бережно откладывали каждый месяц небольшую сумму, чтобы получить — если выпадет шанс — хотя бы относительно приличные проценты по вкладу, не связываясь при этом с рискованными инвестициями».

«А потом он обрисовал свой план», — с горечью продолжала вспоминать Элинор. Он хотел создать в своей фирме уютную, домашнюю атмосферу, как он это сформулировал. «Маленькие люди боятся всего, а особенно перемен. Мы будем узнавать о них из местных газет, на которые подпишемся, и разошлем поздравления людям, получившим награду или отпраздновавшим важную дату».

«Он называл меня “повелительницей чая и печенья”, — с жарким стыдом припомнила Элинор. — Я попалась на удочку Паркера Беннета и смотрела на него так, как будто он был спасителем человечества. А теперь я за свою глупость попаду в тюрьму. Но было что-то еще, было что-то еще, было что-то еще…»

Неделю спустя, после семи почти бессонных ночей, в течение которых она пыталась вспомнить нечто давно забытое, Элинор неожиданно осознала то, что вертелось в ее голове, — как будто первые проблески рассвета, просочившись в окно, высветили ее память.