Отлив

Капитан выдавил из себя слабое подобие улыбки.

– Опять старуха судьба, – сказал он Геррику, – но на сей раз она, сдается, вошла-таки в дверь.

Геррик только покачал головой.

– Ах ты, господи, вот отмочил! – не унимался Хьюиш. – Вот бы смеху было, случись такая штука с кем-нибудь другим! А дальше что с этой проклятой шхуной делать? Ну и дела!

– В этом вся загвоздка, – сказал Дэвис. – Одно ясно: незачем везти это дурацкое стекло в Перу. Нет, сэр, мы в капкане.

– Мать честная, а купец? – крикнул Хьюиш. – Купец, который делал погрузку? Он получит новость с почтовой бригантиной и, само собой, решит, что мы идем прямо в Сидней.

– Да, купцу будет худо, – сказал капитан. – Кстати, понятно теперь, почему команда – канаки. Если хочешь потерять судно, то лучшей команды, чем канаки, и искать нечего. Но одно непонятно: зачем шхуну завели в воды Таити?

– Да чтобы потерять ее, младенец! – сказал Хьюиш.

– Много вы понимаете, – возразил капитан. – Никому не охота терять шхуну вот так, ее нужно терять, когда она идет своим курсом, каналья вы этакий! Вы что ж, думаете, у страховой компании не хватит ума, чтобы вылезти сухой из воды?

– Так и быть, – проговорил Геррик, – кажется, я могу вам сказать, почему ее занесло так далеко к востоку. Я знаю от Дядюшки Неда. Видимо, эти двое несчастных, Уайзман и Уишерт, с самого начала как упились шампанским, так и умерли пьяными…

Капитан опустил глаза.

– Они валялись на койках или сидели в этой самой проклятой каюте, – продолжал Геррик с возрастающим волнением, – и насасывались этой мерзости. Когда их одолела болезнь и начала трепать лихорадка, они стали пить еще больше. Они валялись тут, скуля и воя, пьяные, умирающие. Они понятия не имели, где находится судно, им было наплевать. Они, видно, даже не измеряли высоту солнца.

– Не измеряли высоту? – воскликнул капитан, поднимая голову. – Дух святой! Ну и компания.

– Да какое, к черту, это имеет значение? – вмешался Хьюиш. – Нам-то что за дело до Уайзмана и того, другого?

– Очень большое, – ответил капитан. – Мы как-никак их наследники.

– Наследство нам досталось хоть куда, – заметил Геррик.

– Не скажите, – возразил Дэвис. – На мой взгляд, могло быть и хуже. Конечно, с грузом было бы иное дело, сейчас наличных за него не выручишь. Но я вам берусь разъяснить, на что можно рассчитывать теперь. Сдается мне, что нам удастся выжать из купца во Фриско все его доллары до последнего.

– Погодите, – остановил его Хьюиш. – Дайте сообразить, как же это получается, господин судья?

– Слушайте, дети мои, – продолжал капитан, который заметно обрел свою прежнюю самоуверенность. – Уайзману и Уишерту должны были заплатить за то, чтобы они бросили старую шхуну вместе с грузом. Ну так и мы тоже собираемся ее бросить, и я считаю своим личным долгом добиться, чтобы нам тоже заплатили. Сколько должны были получить У. и У.? Этого мне не угадать. Но У. и У. замешаны в этой истории, они сознательно участвовали в мошенничестве. Мы же действуем честно, мы случайно ввязались в эту историю, так что купцу придется выложить секрет, и уж я постараюсь, чтоб он выложил его честь по чести. Нет, сэр! Все-таки из «Фараллоны» еще можно кое-что вытянуть.

– Валяйте, кэп! – прокричал Хьюиш. – Ату! Вперед! Не сдаваться! Вот это нюх на деньги! Будь я проклят, но такой оборот мне нравится еще больше.