Судья Уинстон Аллен ходатайство отклонил.
В пятницу, шестнадцатого февраля, когда суд над Таддеусом близился к концу, Тайак опросил в качестве свидетеля со стороны обвинения Делайн. На протяжении разбирательства он пытался выставить ее девицей крайне вольных нравов, которая танцевала голышом во всяких сомнительных клубах и порой даже «приторговывала телом». Тайак утверждал, что у нее есть связи с преступным синдикатом Дейтона и Цинциннати, в частности крупными наркоторговцами. Именно миссис Делайн Левингдон, по утверждению Тайака, была идейным вдохновителем каждого убийства и намеревалась выставить своего мужа этакой белой овечкой, всю вину свалив на Таддеуса Чарльза.
Стоя за трибуной свидетеля, Делайн, нарядившаяся в медсестринскую униформу и темное пальто, отрицала, будто имеет какое-то отношение к организованной преступности, проституции или наркоторговле. Она утверждала, что все убийства замыслил Чарльз и что он силой вынуждал Гэри идти с ним на дело. По ее словам, всякий раз по возвращении они описывали произошедшее, но сама она ни в преступлениях, ни в их планировании участия не принимала.
Она призналась, что вскоре после убийства Маккана приобрела для мужа «штурм ругер» двадцать второго калибра и боеприпасы к нему. Еще призналась, что когда работала на Микки, тот заставлял ее танцевать голой. Однако при этом Делайн отрицала, будто занималась сексом с полицейскими из Колумбуса, чтобы те закрывали глаза на делишки, творящиеся в клубе Микки. На самом деле тот подстроил изнасилование – именно об этом она и говорила лейтенанту Шорту.
В заключительном обращении к присяжным Тайак вновь обвинил Делайн в организации убийств. Намеренно обратив внимание на скромный наряд медсестры, он сказал:
– А чего вы, собственно, от нее ждали? Что она придет сюда в блестящих стрингах и топлес? Что она заявит, мол, «да, это я во всем виновата; упрячьте меня за решетку до конца моих дней»?
Тайак выдержал паузу и с чувством добавил:
– Мы обязаны призвать ее к ответу!
Тем не менее девятнадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят девятого года жюри присяжных в лице восьми женщин и четырех мужчин сочло Таддеуса Чарльза Левингдона «виновным по всем статьям».
Судья Аллен приговорил его к семи двадцатипятилетним срокам за грабеж при отягчающих обстоятельствах. За убийство Джойс Вермиллион, Карен Додрилл и Дженкина Т. Джонса ему назначили приговор в виде трех пожизненных сроков тюремного заключения.
2
Затем в поле внимания газетчиков оказалось другое событие – грядущий суд над Гэри Левингдоном. Однако двадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят девятого года общественный защитник округа Франклин Джеймс Кура и его помощник Гэри Швейкарт попросили судью Джорджа Маршалла отложить судебное разбирательство, а также из-за широкой огласки дела изменить место его проведения. В качестве аргументов Кура сослался на публикации из местной прессы, особенно из газеты «Диспатч», которая буквально пестрела экспрессивными выражениями вроде «тела, изрешеченные пулями», «бойня в соседних округах» и «кровавый азарт», а Гэри Левингдон там прямо назывался «соучастником».
– Репортеры уже фактически нашли виновного, – подчеркнул адвокат. – Каждый житель округа Франклин давно считает его убийцей.
Швейкарт и Кура попросили детектива Стекмана предоставить им доступ ко всем полицейским отчетам и уликам по делу. Стекман был уверен, что свою часть работы выполнил безукоризненно. Кроме того, он уважал профессионализм и преданность делу обоих адвокатов и верил, что каждый обвиняемый имеет право на защиту и законный суд. Поэтому хоть он и берег улики пуще зеницы ока, все равно отвел Швейкарта и Кура в свой «бункер», отпер шкафы и сказал: «Берите, что хотите. Не стесняйтесь».
Коллеги Стекмана, разумеется, стали его дразнить, высмеивать и осыпать упреками: мол, так он наверняка проиграет дело, куда ему тягаться с бывалыми адвокатами. Они повторяли это день за днем, пока шутки не перестали быть смешными; все вокруг твердили, что Стекману никогда не упрятать братьев Левингдон за решетку.
Его друзья списывали эти высказывания на банальные сплетни завистников: многих детективов заметно раздражала слава, пришедшая к Папаше Стеку после поимки убийц.
Двадцать первого февраля Клаудию опять разбудили звонки, причем дважды: в два часа ночи и в четыре тридцать. Она рассказала об угрозах матери, Марта пожаловалась Стекману, и тот отдал распоряжение, чтобы возле дома Клаудии дежурила патрульная машина. Однако, невзирая на все предосторожности, когда на следующий день Клаудия вышла за покупками, ее квартиру вскрыли и обыскали. Впрочем, почти ничего не похитили: только записную книжку и портфолио с фотографиями.
Судья Джордж Мартин отклонил ходатайство адвокатов об отсрочке судебного процесса над Гэри Левингдоном и обещал уладить вопрос с присяжными. Кура и Швайкарт в надежде потянуть время, пока идет суд над Таддеусом в округе Франклин, в ответ засыпали судью новыми ходатайствами, где требовалось признать Гэри Левингдона «невиновным по причине невменяемости». Маршаллу пришлось отложить суд до двадцать третьего апреля.
В результате журналисты из «Диспатч» чуть не растерзали адвокатов прямо в зале суда. Двадцать пятого февраля один из газетчиков написал: