— Смерть Хамсвельду, позор ему! — раздалось несколько голосов из толпы.
Это кричали люди Булатова.
— Не стоит говорить подобные вещи, — отреагировал на это, Симеон. — Я не желаю генералу Хамсвельду смерти… Этот человек очень многое значит для меня. Он десять лет был моим учителем и наставником в Академии, всегда поддерживал и оберегал меня. Я не могу отплатить старику неуважением и желать ему гибели…
— Но он же, первым отдал приказ «взять вас живым или мёртвым», господин?! — возмутился Бруно, под согласные с ним, кивки остальных солдат. — «Лис» открытым текстом в своём распоряжении призвал: «любой, кто встретит вас, либо наш корабль на своём пути — имеет право безнаказанно лишить жизни всех, находящихся в этот момент на его борту»!
— Я думаю, этот эдикт был выпущен генералом, в момент эмоционального срыва, — попытался оправдать поступок Хамсвельда его верный ученик. — Уверен, что данный приказ будет вскоре отменён и всем нам перестанут угрожать расправой.
— А мы в этом не уверены, — замотал головой Бруно. — Рико Хамсвельд ничего не делает под давлением эмоций, и вы это прекрасно знаете… Нет, господин — этот хитрый и злобный старик уже не отменит свой приказ… И ещё большего цинизма его распоряжению придаёт то, что Хамсвельд назначил цену за вашу голову, ну и соответственно, за наши, так как мы не собирается вас покидать… Это ли не верх неуважения?!
Солдаты снова закивали, соглашаясь с Бруно.
— Да, командир, как бы вы не любили своего бывшего учителя, он не отменит приказ… Но мы не смотря, ни на что, всегда останемся верными только вам!
Аудиенц-зал снова наполнился криками радости и изъявлениями верности.
— Спасибо за добрые слова, — Симеон был растроган до глубины души.
К глазам молодого человека подступили слёзы от чувств, охвативших его. Он прижал кулак к груди, тем самым говоря, что его солдаты всегда останутся в его сердце. Булатов и не расплакался только из-за того, что понимал — кроме его людей, здесь сейчас находятся гвардейцы другого подразделения.
«Сереброщитные» тоже улыбались и радовались, как и весь экипаж «Энио». Они, конечно же, не выкрикивали слов любви и преданности Булатову, ибо служили своей госпоже, но ничуть не смущались и не обижались, когда слышали нелестные слова в адрес Хамсвельда. Симеон, видя что гвардейцы Бринн веселятся вместе с его людьми и не испытывают каких-либо неудобств, обратился теперь непосредственно к ним:
— «Сереброщитные», я счастлив, что вы были рядом с моими солдатами в этом бою! Вы продемонстрировали свою невероятную организованность и слаженность, о которых только могут лишь мечтать другие штурмовые команды. Честь и хвала вам, воины!
Булатов снова поднял бокал и осушил его до дна.
— Слава «сереброщитным»! — повскакивали с мест люди Симеона, обнимаясь со своими новыми боевыми товарищами.
Те, были явно смущены подобным проявлением братских чувств и стали хвалить штурмовиков и обнимать их в ответ.
— Спасибо, генерал, — поклонился лейтенант Винтер — командир «сереброщитных». — Для нас было честью сражаться под вашим руководством, и мы счастливы, что смогли освободить нашего императора из лап мятежников…
Лейтенант подошёл ближе и крепко пожал руку Булатову. Симеон прочитал вопрос в глазах офицера, что будет дальше с ним и его подчинёнными.
— Не волнуйтесь, лейтенант, — Булатов по-отечески приобнял того за плечо и развернул лицом к остальным. — Я понимаю, что вы служите не мне… У вас есть свой генерал, и клянусь, ваша госпожа — одна из самых достойных и благородных женщин во Вселенной… Я понимаю, что вы не можете более находиться на моём корабле, так как я, и вся моя команда, объявлены — вне закона…
— Вы должны понять нас правильно, — начал было говорить Винтер, но Симеон остановил его, положив руку на грудь гвардейцу.
ebooksa