– Он вам кто?
В таких случаях Ланцева была циничной:
– Знаете, добродетель выгодна. Книгу напишу.
Объяснила ситуацию в городе. Сказала про идею полковника Шокина. Кто уведет табун от пропасти? Радаев – единственная кандидатура.
Начальник скупо улыбнулся:
– Погодите, а сам-то он согласен?
– Согласится, – обтекаемо, чтобы не врать, ответила Анна.
– Поддержим, если с аналогичным ходатайством выступит администрация области, – сказал начальник колонии. – Но прежде я бы вам советовал еще раз встретиться с Радаевым. Нельзя так с бухты-барахты. Присмотритесь к нему.
– Хорошо, – согласилась Анна, удивляясь тонкости тюремщиков.
На обратном пути в Поволжск Булыкин размышлял, зачем ей это нужно. Внезапно вспыхнувшая симпатия? Нет, похоже, идея пришла Ланцевой в голову до приезда в колонию. Она с этой идеей ехала. Но она же реальная баба. Неужели не понимает, что один в поле не воин? Может, действительно создает ситуацию, чтобы потом ее описать?
Как ни старался Никита, не мог придумать ни одного позитивного объяснения. Вздохнул: «Благородства не хватает».
Анна размышляла о том же самом. «Куда меня тащит? Зачем мне это нужно?» И отвечала самой себе: «Это можно сделать. Администрация колонии – за. Сапрыгина и Лещева уговорю. А если можно сделать доброе дело, почему не сделать? Нет, лучше сформулировать так: если
– Никита, ты сейчас наверняка думаешь, зачем ей это надо, так? – сказала Анна. – А ведь это надо не только мне, но и тебе. Настоящий убийца остался на свободе. Он же, наверное, и организатор налета. Разве тебе не интересно узнать, кто он? Гуляет себе и радуется жизни, а невиновный парень сидит.
– Радаев – активный участник налета, – возразил Булыкин.
– Но он не убийца. Он не убивал охранника. Просто не мог. Физически не мог. Я консультировалась с хирургами. Человек со сквозным ранением в грудь может найти в себе силы выстрелить, но не прицельно. То, что он мог попасть в голову охраннику, практически нереально. И ты это понимаешь. И с этим сомнением живешь. Ты же не уверен, что охранника убил именно Радаев. И уж тем более не уверен, что он куда-то девал двенадцать миллионов. Ты тоже считаешь, что был третий. Так давай найдем его, Никита.
Нуркенов снова предоставил для беседы свой кабинет, а сам вышел. Женщина опытная, Анна знала, что будет минута неловкости. Достала из сумки маленький термос с крепким кофе, пирожные «Мокко», хорошие сигареты. Невелика роскошь, но Павел, судя по выражению глаз, был доволен.
На этот раз Анна лучше подготовилась к разговору. Побеседовала с начальником отряда, в котором находился Радаев, другими сотрудниками. Короче, собрала недостающую информацию.
С первых дней пребывания в колонии Павел получил кличку Студент. Так обычно на зоне называют тех немногих, кто читает серьезные книги, занимается самообразованием.
Друзей у него нет, но есть «семья» – Алексей Барминов, полная противоположность. Что может их связывать? Оба из Поволжска. Оба возглавляли банды. Враждовавшие банды, если точнее. Но на зоне вдруг скентовались. Отчасти это понятно: надо с кем-то кушать. Неловко на зоне кушать одному. Хотя каждый мог бы найти для себя другую «семью». В колонии полно ребят из Поволжска.
Нарушения режима, которые раньше допускал Радаев, были незначительными: опоздал на развод, не снял шапку перед начальником, замечен в курилке после отбоя. Исключение – драка с тремя заключенными кавказской национальности. Драка произошла в санчасти. Из-за чего, стало известно оперативным путем, через свидетелей инцидента. Джигиты оскорбили молодую медсестру, за что Радаев обидел джигитов. Против троих устоял. Уже в штрафном изоляторе получил от противников пачку сигарет. Кавказцы признали, что были не правы.