Дневники мотоциклиста. Часть Первая

– А интернационалисты?

– Мексика, Аргентина, Канада, местные аниматорши. С ними весело.

– Да ладно. С ними ещё успеешь. Давай посидим, выпьем, поболтаем. Что-то я по русским соскучился, – кривлю потихонечку.

(«Она любит выпить, этим надо воспользоваться») [157]

Пользуюсь! О чём мы болтали, сколько выпили, где шарохались угорелые – всё смутно. На ходу брал уроки испанского. Бегло: «Рохо и нэгро» – сочетания цветов её купальника [158]; «Антоньо» – бойфренд её, оставшийся в первопрестольной. И она по нему скучает.

(Ба, а мне-то это зачем?)

Но прежде чем окончательно уйти вразнос из бара (поскучать вдвоём по её бойфренду), отдали небольшой интернациональный долг, выпив с канадцами-аргентинцами «на посошок». А затем совершили ещё одно важное действие: сходили проведать её больную подружку и принесли ей в клювике ужин в номер.

(А подружка-то вовсе симпатичная… и в постелях уже возлежит… тааак, акценты смещаются: ближе к телу, как говорил Анри-Рене-Альбер-Ги-чёрт-побери-тысячу-раз-прав де Мопассан) [159]

Позже очнулись качающимися в гамаке. Порознь и вместе. Наташа была к тому времени уже совсем «заваляшкой» и периодически вываливалась из авоськи. А я планомерно, но уже довольно вяло водружал ея обратно. Меня уже начал забирать астрал. Мысли лениво шевелились на предмет «а не улизнуть ли к подружке», но удобного случая так и не представилось. Да и за выпадающей в осадок кто присмотрит? Так и расстались «два одиночества» – просто знакомыми, вусмерть укачанными в гамаках. Меня забирало всё круче, пока совсем не разобрало.

Сол Палмерас. «Батарейка»

Ладно, проведаю Бобров. Но Бобров на месте не оказалось. Твою мать, ключа-то у меня нет! Вот так всегда: где оскорблённому найдётся уголок, чтобы уже наконец отбиться и забыться с перепою [160]? Пошёл искать. Бобров и ключи. И, конечно, застал всю банду (Бобров и ключи) в сборе за очередным приёмом пищи: «Раздатчики пищи, встать!» [161] Видимо, текущий момент застал отцов на экстремуме моих переживаний, так как во время раздольной «сэны» (ужина) я успел поведать в красках и мельчайших деталях всю «Историю Наташи». На том четвёртый день лично для меня благополучно закончился. Под звуки «Колыбельной Медведицы» [162] и около одиннадцати вечера. Отличный результат, отлично оттопырился!

На следующий день падры рассказали мне свою версию случившегося. Рассказали как к ним за ужином прискакал розовый Зайчик-Энерджайзер, который работал до десяти раз ярче, пока свою батарейку не потерял [163].

(Какие у них яркие и сложные приходы, мне бы такие. Бобры, уже выдыхайте!) [164]

Их четвёртый вечер прошёл в поисках той самой потерянной мною батарейки, с посещением музеев «Ленин в разливе» и «По Ленинским местам», то есть в баре у бассейна и в гамаках. Позже на дискотеке команда «Русский экстрим» таки отыскала ту прекрасную батарейку-Наташу, руководствуясь моими исключительно точными описаниями. Она, с их слов, была воистину БАТАРЕЙКА, ибо так зажигала сальсу на дискотэк, так ядрёно шевелила бёдрами в непосредственной близости от лица Падрэ Боббо, что тот увлёк напарника наружу со словами:

«Пойдём отсюда. Я её боюсь…»

(Бёдра? Я им про бёдра ничего не говорил. Не было на ней бёдер. Странно…)

11.12.06, Понедельник. День Пятый

Сол Палмерас. Атлантика

11 968 км пути (248 км по Кубе)

Утро было туманное, даже седое [165]. Как, опять? А где обещанная «соль в пальмерасах»? На четвёртый день пребывания на острове у меня накопился один насущный вопрос: на Кубе, вообще, бывает солнце? Да и настроение после всех вчерашних шатаний и укачиваний в гамаках в организме соответствующее, кефирно-щелочное [166]. Вдоль отелей и кромки воды немного растрясли свои «ливеры» после завтрака. По всему берегу рассыпаны кокосы. Прикольно: а у нас их продают. А тут ими играют в бейсбол (такая популярная на Кубе забава) на белом варадерском песке.

«Берег золотой, берег золотой Варадеро…» [167]

В районе гольф-клуба (мили две от «Палмераса»), переходя через мосток над тихим искусственным ручьём, заметили на водной глади (о, ужас!) презервативы. Да ещё какие-то радужные и с бахромой. Во дают граждане отдыхающие интуристы. Алеманы-Ё! Не уж до «нумеров» не могли дотерпеть? До гамаков хотя бы. А презики на воде покачиваются, похлюпывают, словно понимают. Как живые. Чудно… тьфу ты, да они и есть живые: это же медузки маленькие! Кто о чём, а вшивый всё о сауне.