Дневники мотоциклиста. Часть Первая

От радости в прибрежной гальке копошась…» [303]

О, господи, а время-то сколько? Совсем ведь с этими русалочьими хороводами потерялся, позабыв про часы. И где, кстати, сами часы? Уф, вот они, в кармане, слава вершителю! А то уж было думал, что посеял где-то в темноте, сбросив их вместе с исподним и последним стыдом.

Вернулся домой, на часах светало. Весь мокрый и в песке, в бычках и в томате [304]. Досыта нахлебавшийся океанских волн и впечатлений. И теперь эти впечатления вместе с морской водой с меня через край так и хлещут. А эти падлы как последние падры дрыхнут без задних ног. Я к одному, к другому – ноль эмоций. Я ведь со всем этим: Океаном, Ночью и Небом в голове до утра не дотяну. Отцы! А-а-а!

Но сон лечит… и гордыню тоже.

«А-а-а! Я на Кубе!»

14.12.06, Четверг. День Восьмой

Сол Палмерас. «Мучо бьен коче»

История про «Три Стихии» от создателя «Истории Наташи» не всколыхнула отцов. Более того, мне было поставлено на вид за бездарно растраченное время и даром потерянные часы. А спать, значит, лучше? Жалкие, ничтожные людишки [305]!

От завтрака и до чек-аута [306] нам необходимо совершить ряд важных действий, как то: собраться и погрузиться в до сих пор не снятый авто. И валить отсюда побыстрей, подальше от этих разлагающих волю удовольствий-инклюзив. В общем, действовать строго по первоначальному Плану. Новую «кочу» сняли там же, что и первую: в рента-лавке напротив отеля. Очередной и основной боевой наш «Падрэмобиль» на ближайшие восемь дней – Хюндай H1, «Эйч-ван»: рама «карбон», 24 скорости, шимановская навеска, диски, катафоты, все дела… Мини-ван. Эйч-ван [307].

(«Бонд, Джеймс Бонд. Смешать, но не взбалтывать») [308]

Это восьмиместное (+ одно откидное) удовольствие встало в 100 с чем-то куков в день. «Фул иншюрэнс» и скидка по максимуму [309]. По скидкам даже созванивались с головной конторой в Гаване. Переговоры вёл Марк, ведь теперь у нас есть в арсенале своя в совершенстве англоговорящая голова. Ещё и выскочка! Тщательно описали в сопроводиловке, что на «коче» нет лейбы (не страшно, сами нарисуем) и что дверь в салон изнутри не открывается. Данное обстоятельство (с нерабочей изнутри дверью) добавит ещё не одну весёлую историю в наше путешествие и всё последующее повествование.

Тут же, с лёгкой руки работника рент-сервиса наш Марик и стал тем самым Марком, героем нетленной Саги. Точней, не с лёгкой руки, а с корявого кубинского произношения, способного исковеркать даже самые простые, казалось бы, словоформы.

Сол Палмерас. «Мечта идиота», часть первая [310]

Загрузив уже вещи в авто, решили попрощаться с гостеприимным варадерским берегом и с обитателями отеля, с которыми вчера так незабвенно перезнакомились. Присесть, так сказать, на дорожку, «на посошок» плюс закрепляющая. Да и пляжные залоговые полотенца бы вернуть – 10 лишних рублей на Отописте не валяются. Падрэ Боббёр, сославшись на продолжение его романа с пенталгином, благословил нас и остался горизонтально сторожить наш новый Падрэмобиль.

– Но не дольше получаса, – строго напутствовал он трёх оголтелых приключенцев.

– Да мы только полотенца… и обратно. Одна рюмка здесь, другая там. Чесслово.

Но на пляже вспомнили про заветную мечту Марка: «повялиться» на лежаке. А мечты надо осуществлять! Ведь от неосуществлённых мечт в малом тазу образуется застой и гниение жизненных соков. Потому срочно решили форсировать. Хотя та ещё история: просто надо знать нашего Марика, чтобы не поверить ни единому слову, пусть даже из уст самого первоисточника:

– Что? Марк? Вялиться? На лежаке? Вы Марка не знаете? Да у него же шило в заднице поострей моего будет. Забьёмся, что его лежания и на пять минут не хватит?

Кстати, денюжку за проспор гоните, кто мне чесал про «лежания» Марка: тот даже ноги не занёс над лежаком, как уже понёсся куда-то, как ужаленный. Даже окликнуть не успели. Прилетает со стороны отеля с бокалами мохиты. Я брюзжу:

– Отец, во-первых, со стеклом на пляж нельзя. Во-вторых, прямо на пляже есть бар… – но разве 300 километров для бешеного Марика крюк?

(Повялиться на лежаке, говоришь? Кхе-кхе!) [311]

Из знакомых лиц «на бляжу» остались лишь вчерашние ночные бабочки-дюймовочки. Заняты аква-аэробикой и усиленно делают вид, что не до нас и вообще нас не знают (откуда только стыд проснулся?). Да ещё Наташа, первая и настоящая Наташа со своей подругой (и что я в её подруге тогда нашёл? Это всё рон, пацаны, пур рон. Меньше надо пить):