Мальчики раздвинулись, и Ким сел среди них, ибо понимал, что пытаться уйти или хотя бы остаться стоять в дверях за спинами бесполезно.
— Ешь, кореш, — сказал Киму голубоглазый мальчик и подвинул тарелку с сальным шницелем и плавающим в жире жареным картофелем, — раз в шахте работаешь, жирное есть надо…
Перед голубоглазым мальчиком стоял стакан дымящегося какао. Голубоглазый подцепил с тарелки большой кусок масла, граммов в пятьдесят, опустил его в какао, подождал, пока оно растаяло, превратилось в желтоватую пленку, а потом надпил, облизал жир с губ.
— Когда в шахте дышишь, пыль липнет к жиру, — сказал голубоглазый, — ты ее и выплевываешь…
— Пусть вина выпьет, — посоветовал сидящий с краю мальчик тоже с очень знакомым лицом, — легче пойдет…
Киму подали вина, он выпил, надкусил шницель и, почувствовав внезапно проснувшийся голод, начал жадно есть.
— Здорово мнешь, — сказал голубоглазый, — ты осторожней, пупок развяжется…
Он протянул руки к самому лицу Кима, и вдруг что-то оглушительно хлопнуло, больно хлестнуло Кима по верхней губе. Запахло серой.
— Нарахался, — захохотал голубоглазый мальчик, помахивая дымящейся стреляной хлопушкой. Цветные кружки конфетти осыпали шницель, плавали в жире… Мальчики вокруг захохотали, кучерявый в свою очередь выхватил хлопушку и бахнул в голубоглазого так, что у того волосы взметнулись и задымились. Неожиданно мальчики притихли, переглянулись. Мимо прошел сухощавый человек, скуластый, покрытый морщинами. Рядом шли толстая женщина в бордовом платье и девочка лет пятнадцати, курносая, с нежным овалом щек и русой косой.
— Три-четыре, — шепотом сказал голубоглазый, и все мальчики разом крикнули:
— С Новым годом, товарищ начальник!
А глухо, словно из-под стола, чей-то одинокий голос добавил:
— Надя, я тебя люблю…
Начальник сердито покосился на мальчиков, толстая женщина подхватила покрасневшую девочку, и они прошли дальше, где в открытые двери виден был другой зал и тоже стояли столы.
— Это Коля животом, — повизгивая от смеха, шептал Киму в ухо кучерявый.
Ким посмотрел на голубоглазого, который корчил гримасы в спину уходящего начальника. Голова кружилась, испуг рассеялся.
— Колюша, — сказал Ким и обнял голубоглазого через стол, — я нарахался, Колюша… Я думал, тебя угробило… Тебе глаза выбило…
— Шухарной ты кореш, — смеясь, сказал Колюша, — мы еще с тобой погуляем… Я Надьке записку написал… Видал, какие у нее губки…
— Колюша, — повторял Ким, крепко держа голубоглазого, пригибая его, точно пытаясь прижать к себе, но этому мешал стол, — Колюша, ты живи… Ты веревочку кидать умеешь?
Колюша захохотал.
ebooksa