Был этот народ большей частью грязный, в угле и мусоре, и позабывший давно про родите-льскую ласку либо ее вовсе не знавший, а Марию и Васю только еще утром мать обнимала и прижимала к себе. Мария сказала Васе:
─ Сядь ближе ко мне и не смотри на них.
Но какой─ то мальчишка такого примерно возраста, как Мария, в жирных от грязи лохмотьях, с очень грязной шеей и грязными в царапинах руками, показал Васе глиняную свистульку, и Вася придвинулся к нему, забыв о сестре. Только Вася придвинулся, как мальчишка щелкнул его пальцем по уху, и вся компания рассмеялась.
─ А я рада, ─ сказала Мария Васе, ─ будешь знать, как сестру не слушать. Я еще и маме расскажу, когда мы ее найдем.
Но после этого Вася вплотную придвинулся к Марии и от сестры уже не отходил. Вскоре в вагон вошел мужчина с портфелем и женщина с бумагами в руках. Мужчина огляделся, поморщился, видно, от тяжелого духа, поскольку огольцы, не стесняясь, громко, с хохотом, портили воздух, и сказал:
─ Что-то народу прибавилось, куда я их… В детдоме мест нет… Скандал… Разве что в область отправить.
Тут Мария, которая была девочкой сообразительной, сказала:
─ Дяденька, мы маму свою сегодня потеряли, нам бы маму найти.
─ Ну вот, ─ говорит мужчина с портфелем, ─ Калерия Васильевна, таких у нас множество. Их всех надо по своим домам отправить, а не занимать места для сирот.
Женщина сказала Марии и Васе:
─ Пойдемте, ─ и привела их за перегородку.
Здесь стоял стол, топилась железная печка. Мужчина положил портфель на стол, снял пальто, снял шляпу, повесил все это в углу и начал спрашивать Марию, а женщина записывала.
─ Как ваша фамилия? ─ спросил мужчина.
─ Не знаю, ─ сказала Мария.
─ А как звать папу и маму?
─ Тоже не знаем, папа да мама, вот и все… Папу мы звали отец, но он в прошлом году умер, поскольку год был голодный.
─ А братья и сестры есть у вас? ─ спрашивает мужчина.
─ Есть, ─ отвечает Мария.
─ А знаете, как их звать?
─ Знаем, ─ говорит Мария, ─ брата зовут Коля, а сестру ─ Шура, и еще братик был Жорик, но теперь его дома нет.