─ Ну, хорошо, ─ говорит мужчина и почему-то переглядывается с женщиной, которая все записывает, ─ а знаете ли вы, где жили? Деревня ваша, или район, или область?
─ Нет, ─ говорит Мария, ─ ничего этого мы не знаем, а село и хутор свой знаем.
─ Какое же название вашего села? ─ спрашивает мужчина.
─ Село Шагаро-Петровское, хутор Луговой, ─ отвечает Мария.
─ Вряд ли чтоб это было далеко, ─ говорит мужчина, ─ вне Харьковской области.
─ Но, Модест Феликсович, ─ говорит женщина, ─ в Харьковской области сел Петровских много… Я лично знаю три села такого названия.
─ Что ж, ─ говорит мужчина, ─ дадим им провожатого, дадим сухой паек, и пусть поездят по селам, поищут свой дом. Думаю, наробраз одобрит нашу инициативу. Затраты только на проезд и на сухой паек. Провожатых подберем на общественных началах из местного актива.
А Мария слышит все это и говорит:
─ Век буду за вас Бога молить, если вы доставите нас с Васей до своей хаты и увидим мы брата Колю и сестру Шуру, а Жорика мы знаем, что его дома нет.
─ Теперь, ─ говорит мужчина, ─ отправьте-ка их, Калерия Васильевна, в санпропускник при станции.
Тут Мария снова проявила сообразительность и говорит:
─ Дяденька, дорогой, дайте мне и Васе хлеба Христа ради, потому что мы с вечера не ели и съедобной травы рогозы, как у нас в селе, здесь не нарвешь.
Мужчина посмотрел на Марию ─ очень умело у нее иногда просьбы получались, как тогда в народной чайной, когда железный чекист и бригадир тракторной бригады Петро Семенович прослезился. И мужчина вдруг тоже вытер очки платком и сказал:
─ Калерия Васильевна, налейте-ка этим детям по кружке кипятку и дайте им вот, ─ и он вынул из портфеля жирную бумагу и подал ее женщине.
─ Я им выпишу паек, ─ сказала Калерия Васильевна. ─ Как же вы без завтрака, Модест Феликсович?
─ Ничего, ─ сказал Модест Феликсович, ─ дайте детям. Я вижу, воровать они еще не умеют и вообще полностью от посторонних зависят, как котята. Это еще не закаленные улицей огольцы.
Женщина взяла жестяной чайник с печки-буржуйки, налила кипятку в жестяные кружки и развернула жирную бумагу. Ох, какое счастье получили в свои руки Мария и Вася! Это была французская свежая булка, разрезанная пополам, и на каждой половинке ─ по два ломтика колбасы с жирком. В минуту проглотил Вася свою половину, в минуту осталось у него от счастья одно лишь воспоминание, и жадно начал смотреть он на Марию, которая свой кусок ела умно и медленно.
─ Ты кипяточком запей, Вася, ─ говорит Мария, не в силах оторвать от своего куска хоть крошку булки и ломтик колбасы и дать это Васе. А он так хотел!
И потом часто видела она в этом знамение и часто себя за это упрекала. Так и не отдала Мария Васе ни кусочка от своей порции, съела ее до последней крошки, которые с коленок подбирала. Вася видит, ничего ему дополнительно не получить, ─ начал пить кипяток. И Мария свой кипяток выпила, разомлела, глаза потяжелели. Спала ведь она урывками, то под лавкой, то у матери на коленях. Но женщина не дала понежиться на стуле в тепле.
─ В санпропускник, ─ говорит, ─ поскольку у меня и помимо вас дел хватает.
ebooksa