Деяние Луны

Данила жаждал встречи. Его тянуло туда, где она, но каждый раз, когда они встречались, он слышал в ушах «Убей!». И тогда небосвод вспыхивал золотым свечением, а желание ворваться клыками в юную плоть, ощущая, как с последней каплей крови растворяется жизнь, сводило с ума.

«Не смей, – врывался в голову другой голос, когда ногти удлинялись, чтобы пронзить мягкую кожу. – Прошу!»

Он умолял, тихо стеная в глубине души, и Данила не знал, где среди этого находиться он сам, чего по-настоящему хочет.

Потерявшись в клубке чувств, юноша ощущал себя потерянным, как много лет назад, когда отправился жить в лес, чтобы принять личину волка и навсегда отринуть то, что делало его человеком.

Парень старался не думать о гостье, и потому сбегал, надеясь, что в поселении найдёт покой, но деревня уже судачила о девушке, и против его воли их слова достигали ушей, снова и снова приводя юношу в ярость.

– Дань, ты переборщил, – погружённый в свои мысли, парень не сразу услышал голос Натали.

Тарелка, которая стояла перед ним, была до краёв заполнена рисом. Такой порцией можно было бы накормить отца, но для сестры это было чересчур много.

– Стало быть, твоя диета сегодня закончится, – попытался перевести всё в шутку Данил

– Я не ем столько потому, что не хочу. А не из-за какой-то там диеты.

– Да знаю я, – извиняющимся тоном произнёс брат, лопаткой скинув часть еды обратно в кастрюлю. – Прости.

Он, конечно, мог проявить благосклонность, зная бережливость матери, и разделить порцию с сестрой, но сейчас быть благородным не хотелось. Не тогда, когда имя Нина слетало с уст его семьи чаще вдохов.

Они словно издевались над ним, чувствуя, как невыносимо слышать два слога, что вплетались в единственное имя, звучащее, как тревожный набат.

Никто не понимал, что больше всего на свете ему хотелось, чтобы девушка исчезла, навсегда убравшись из их мира.

Его пугало то смятение, что вызывала Нина своим присутствием, а не пересуды, что вились вокруг семьи. Даже реакция непоколебимого брата, который вмиг из сурового камня вдруг превратился в воск, казалась ему не столь важной.

Страх был за себя, ведь он монстр, часть варгов, и потому лишён души. Тогда почему чей-то взгляд заставляет трепетать сердце? Разве такое возможно с ним, с чудовищем?

Валентина вдруг нахмурилась и попыталась было встать, но руки Николая ловко обвились вокруг её талии и с силой удержали на месте.

– Пусть сам разбирается, – шепнул он ей в ухо.

– Но всё же пропадёт, он вечно забывает всё убрать.

– Не будет этого, – возмутился юноша в ответ. – И кстати, со слухом у меня проблем нет, так что можете перестать шептаться за спиной. Всегда это раздражало.

– Р-р-р, – передразнила его Катерина и тут же удостоилась яростного взгляда.