Падающий минарет

22
18
20
22
24
26
28
30

Девочка постучала в крайнее окно.

— Дядя Дима, к вам пришли.

За окном кто-то кашлянул, скрипнула половица. В темном дверном проеме показалась долговязая фигура молодого Корелова. Маленькие, утонувшие в бровях глазки быстро ощупали незнакомца.

— Вы ко мне?

— Извините, я из Москвы. Если не ошибаюсь, вы сын реставратора Корелова?

Дмитрий Корелов хмыкнул что-то неопределенное, кивнул и жестом указал на дверь:

— Милости прошу, заходите.

Просторная комната, видимо, когда-то была складским помещением — стены толстые, каменные, маленькие оконца под самым потолком. В переднем углу, прямо против двери, взблескивали позолотой два старинных натюрморта. Здесь же, под натюрмортами, чуть ли не полстены занимал древний диван, обитый черной лоснящейся кожей. Под окнами стоял старый стол резной работы с львиными мордами на дверцах. На стенах пестрели выцветшие фотографии. Несколько кресел с витыми подлокотниками завершали обстановку. Видно, раньше она составляла старинный гарнитур и заполняла богатую квартиру хозяина.

— Прошу, садитесь, — проговорил молодой Корелов. — Вот здесь, здесь будет удобнее...

Приезжий улыбнулся — похож на отца, очень похож!

Озадаченный хозяин продолжал стоять у двери, зябко потирая руки, а незнакомец, не присев, закурил ароматную сигарету с золотым ободком и начал разглядывать фотографии. Вот он остановился, поиграл тонкими пальцами, искоса глянул на Корелова.

— Изволите предками интересоваться? — хихикнул хозяин.

Гость потянулся к самой маленькой рамке, снял ее с гвоздика, посмотрел на свету — она! Корелов, не двигаясь, тоскливо следил за незнакомцем.

На фотографии — два офицера. Один сидит на стуле, лихо закинув ногу на ногу, обеими руками опирается на эфес шашки. Второй стоит рядом — тоненькие усики, фуражка с крутым козырьком надвинута на глаза.

— Этот, — постучал незнакомец в рамку.

Корелов торопливо вытер о брюки сразу вспотевшие руки.

— Всеволод Николаевич? — изумился он, нерешительно подаваясь вперед. — Всеволод Николаевич Чернявский?!

— Помнишь, Митя? Это хорошо. Однако же...

Приезжий приложил палец к губам, тревожно посмотрел на окно. Корелов подскочил, испуганно впился в его тяжелую руку:

— Да как же вы? Какими судьбами?