Падающий минарет

Лукаво поблескивая глазами, он жестом фокусника извлек из кармана шахматную фигурку и поставил ее на стол перед иностранцем.

Некоторое время все молчали. Теплов с тревогой посматривал на гостей. Первым оживился Чернявский.

— Какая прелесть! — воскликнул он, подымаясь и подходя к столу. — Вероятно, нашли при раскопках? Да?.. Вижу, вижу — индийская школа. И эти трещинки...

Трудно было понять, серьезно он говорит или шутит. Неужели и в самом деле верит — древняя керамика? Вот тебе и знаток Востока... А если хитрит?

Теплов перевел взгляд на инженера. Иванов тоже заметил промах своего гостя, поежился, видимо, опасаясь, как бы Чернявский не наговорил еще каких-нибудь глупостей. Он-то знает, что глазурь на шахматы наложил Карим. Один из рецептов его дедушки.

— А вы прелестно шутите, мистер Плей! Браво!.. Ну, а в самом деле, как вы думаете, чья это работа? — сказал Иванов, скосив взгляд в сторону Карима и его подручного.

Чернявский усмехнулся уголками губ:

— Господин Семушкин?..

Он хорошо владел собой, этот старый проныра. Только в глазах мелькнула легкая растерянность.

— Уверяю вас, не всякий знаток разберется в подделке, — сказал он, продолжая вертеть коня в руке. — Нет-нет, это не комплимент. Чистая работа. Может быть, вы подарите эту вещицу мне?.. Вот удивятся коллеги — уж над ними-то я бы сыграл не такую шутку!

— Что ж, с удовольствием, — согласился Теплов.

Все замолчали.

— Кстати, — сказал инженер. — Вы незнакомы с моей коллекцией?..

— Вы коллекционируете марки? — удивился Теплов.

— Нет, что вы, — улыбнулся Иванов. — Просто в альбоме собраны фотографии с тех редких и очень ценных находок, которые мне посчастливилось сделать во время реставрационных работ. Не хотите ли взглянуть?

— С удовольствием.

— Галя, принеси, пожалуйста, альбом, — попросил инженер.

Они сели в углу, за маленький столик, и Иванов, листая страницы большого, переплетенного в тисненый бархат альбома, стал рассказывать Теплову о событиях, связанных с той или иной находкой. Рассказывал он весело, увлекательно — и, видимо, уже не впервые...

Подошел Чернявский, небрежно облокотившись на спинку стула, весело сказал:

— А что — все реставраторы такие славные парни?