— Совершенно верно. Меня долго вели какими-то переулками, пока, наконец, не показалась вилла — двухэтажная, под красным железом, с резной металлической решеткой. В вестибюле, где меня заставили довольно долго ждать, было одно широкое окно, паршивый кафельный полустертый пол и два или три кожаных стула.
— А больше вы ничего не заметили в вестибюле?
— Ах да, по углам стояли четыре большие пальмы...
Чернявский кивнул. Во время разговора он держал руку в кармане пиджака, теперь она расслабленно постукивала костяшками пальцев по столу.
— Кабинет у хозяина шикарный, ничего не скажешь, — продолжал между тем Теплов. — Справа — широкий красный диван, на полу большой мягкий ковер, по стенам — очень много картин и полочек с различными статуэтками...
Иванов сел рядом с Чернявским. Что-то шепнул ему на ухо.
— Ладно, ладно, — поморщился тот.
Инженер налил в стаканчики коньяку.
— Извините нас, господин Семушкин, — сказал он миролюбивым голосом и протянул ему стаканчик. Другой взял Чернявский, небрежно приподнял перед глазами:
— У нас не было другого выхода, сами понимаете.
Теплов кивнул.
— Теперь, кажется, все прояснилось...
— Да-да.
Чернявский пил коньяк маленькими глотками.
— У вас отличная выдержка.
Он помолчал.
— Вы, очевидно, знаете, что на ваш счет ежемесячно откладывается довольно крупная сумма, а в случае выполнения задания вы получите определенный процент с тех доходов, на которые все мы рассчитываем...
— Мне говорили об этом.
— Ну, вот и отлично.
Иванов убрал со стола остатки трапезы, бутылки спрятал в шкаф, закрыл на ключ.