Речной бог

– Где твои рабы, где Атон и вельможа?

– Я отослала их на корабли.

– Таита говорит, что ты отказалась идти туда. Он очень зол на тебя за это, и по праву.

– Прости меня, милый Таита. – Ее улыбка могла наполнить радостью мою жизнь или разбить мое сердце.

– Моли о прощении царя Салита, – обиженно произнес я. – Он скоро будет здесь. – Я схватил ее за руку. – Ну, теперь, когда этот грубый воин с нами, можешь ты наконец подняться на борт корабля?

Мы поспешили прочь с террасы по коридорам дворца. Даже грабители и мародеры как крысы скрылись в своих норах. Только царевич Мемнон совершенно не беспокоился. Для него все происходящее было новой веселой игрой. Он сидел верхом на плечах у Тана, бил его пятками по груди и кричал: «Но!» Мемнон научился этому у меня, когда катался со мной на Терпении.

Мы пробежали через дворцовый сад к каменной лестнице, которая вела к насыпи. Здесь был кратчайший путь к храмовой пристани. Когда выскочили на насыпь, я понял, что обстоятельства резко изменились с тех пор, как мы ушли в город за госпожой и царевичем. Насыпь была пуста. Последние беженцы взошли на борт. Из-за вершины стены были видны мачты кораблей, медленно уходивших по каналу к реке.

У меня вдруг засосало под ложечкой. Я понял, что мы остались на берегу одни, а до пустой пристани еще целых полмили. Мы остановились и посмотрели вслед последней уплывающей ладье.

– Я же говорил кормчему ждать нас, – простонал я, – но гиксосы близко, и все теперь думают только о собственной шкуре.

– Что же нам делать? – выдохнула госпожа. Даже Мемнон перестал весело кричать.

– Если мы доберемся до берега реки, Ремрем и Крат увидят нас на берегу и пошлют за нами лодку, – сказал я.

Тан тут же согласился со мной.

– Сюда, за мной! – крикнул он. – Таита, веди свою госпожу.

Я взял Лостру за руку и потащил за собой, но она была сильной и ловкой, как мальчишка-пастушок, и легко бежала рядом. Потом я вдруг услышал топот лошадей и скрип колес. Звук этот ни с чем нельзя было спутать, и раздавался он пугающе близко.

Наши собственные лошади ушли три дня назад и уже были на пути к Элефантине, а колесницы в разобранном виде лежали в трюмах ладей. Звуки, которые я услышал, раздавались внизу, на насыпи под стеной. Мы не видели колесниц, но я понял, кому они принадлежат.

– Гиксосы! – тихо сказал я, и мы остановились, прижавшись друг к другу. – Это, наверное, передовой отряд, разведчики.

– Колесниц всего две или три, – подтвердил Тан. – Но и этого достаточно. Мы отрезаны.

– Мы, кажется, немного опоздали, – сказала моя госпожа с деланым спокойствием, а потом посмотрела на меня и Тана с полным доверием. – Что вы предлагаете?

Ее наглость поразила меня. Именно из-за нее, из-за ее упрямства мы попали в эту переделку. Если бы она уступила моим настоятельным просьбам, мы бы уже находились на борту «Дыхания Гора» и шли вверх по реке к Элефантине.

Тан поднял руку, требуя тишины, и мы стали прислушиваться к шуму вражеских колесниц, едущих по дороге у подножия стены. Чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что это небольшой передовой отряд.