Гостья

«Она сказала это нарочно, потому что я пудрилась в такси», – подумала она. Если Ксавьер демонстрировала несколько надменный вид, значит, она кипела гневом.

– Куда подевалась твоя подружка? – спросил Пьер.

– Она наводит красоту; настроение у нее сегодня странное.

– Она и правда не слишком мила, – заметил Пьер. – Что ты будешь пить?

– Аквавит, – ответила Франсуаза. – Закажи два.

– Два аквавита, – заказал Пьер. – Только настоящий аквавит. И виски?

– Как мило с твоей стороны! – сказала Франсуаза. В последний раз ей подали скверный дешевый алкоголь, прошло уже два месяца, но Пьер не забыл: он никогда не забывал ничего, что касалось ее.

– Почему она в плохом настроении? – спросил Пьер.

– Она считает, что я не слишком часто с ней встречаюсь. Меня раздражает, что я теряю с ней столько времени, а она все еще недовольна.

– Надо отдать справедливость, – заметил Пьер, – ты нечасто с ней видишься.

– Если давать ей больше, у меня ни минуты не останется для себя, – с живостью возразила Франсуаза.

– Прекрасно понимаю, – согласился Пьер. – Только ты не можешь требовать от нее одобрения от всего сердца. У нее никого, кроме тебя, и она дорожит тобой: это, должно быть, невесело.

– Я ничего и не говорю, – ответила Франсуаза. С Ксавьер она вела себя несколько бесцеремонно; мысль была неприятной: ей не нравилось иметь повод для малейшего упрека себе. – Вот и она, – сказала Франсуаза и с некоторым удивлением взглянула на Ксавьер. Синее платье облегало ее стройное сформировавшееся тело, а тонкое девичье лицо обрамляли гладко причесанные волосы; такую женственную и непосредственную Ксавьер она ни разу не видела после их первой встречи.

– Я заказала вам аквавит, – сказала Франсуаза.

– А что это такое? – спросила Ксавьер.

– Попробуйте, – предложил Пьер, подвигая к ней стакан.

Ксавьер осторожно обмакнула губы в прозрачную водку.

– Это скверно, – улыбнулась она.

– Хотите чего-нибудь другого?

– Нет, спиртное всегда скверно, – рассудительным тоном сказала она, – но приходится его пить. – Запрокинув голову, Ксавьер прикрыла глаза и поднесла стакан к губам. – Мне обожгло горло, – произнесла она, коснувшись кончиками пальцев своей прекрасной гибкой шеи; ее рука медленно спустилась вдоль тела. – И еще меня обожгло здесь и здесь. Это было странно. У меня такое впечатление, будто меня озарили изнутри.