Гостья

– Это псевдокрасавец, – сказал Пьер.

– И псевдогений, – добавила Франсуаза.

Взгляд Ксавьер загорелся.

– Что она сделает, если вы скажете ей, что он глуп и уродлив? – спросила она с поощряющим видом.

– Она этому не поверит, – ответила Франсуаза и задумалась. – Я полагаю, что Элизабет порвет с нами отношения и возненавидит Батье.

– У вас не слишком добрые чувства к Элизабет, – весело заметил Пьер.

– Не слишком добрые, – с некоторым смущением согласилась Ксавьер; казалось, она была расположена быть любезной с Пьером, возможно, чтобы обозначить Франсуазе, что ее скверное настроение предназначалось именно ей; возможно также, она была польщена, что он признал ее правоту.

– Что, собственно, вы ставите ей в упрек? – спросил Пьер.

Ксавьер заколебалась.

– Она такая вся деланая; ее шарф, ее голос, манера стучать сигаретой по столу – все нарочитое. – Она пожала плечами. – И плохо воплощенное. Я уверена, что ей не нравится грубый табак: она даже курить толком не умеет.

– Она с восемнадцати лет работает над собой, – заметил Пьер.

На лице Ксавьер промелькнула улыбка, улыбка потворства самой себе.

– Я не против, чтобы преображались для других, – сказала она. – Что раздражает в этой женщине – так это то, что, даже оставаясь одна, она должна ходить решительным шагом и делать губами волевые движения.

В ее голосе было столько суровости, что Франсуаза почувствовала себя задетой.

– Полагаю, сами вы любите преображаться, – сказал Пьер. – Я задаюсь вопросом, каково ваше лицо без челки и этих валиков, наполовину скрывающих его. А ваш почерк, он ведь тоже изменен?

– Я всегда меняла свой почерк, – с гордостью заявила Ксавьер. – Долгое время я писала закругленно, вот так. – Кончиками пальцев она начертила в воздухе знаки. – Теперь я пишу заостренно, это более прилично.

– Худшее у Элизабет то, что даже ее чувства притворные, – продолжал Пьер. – По сути, ей плевать на живопись; она коммунистка, но признаёт, что ей плевать на пролетариат.

– Меня смущает не притворство, – заметила Ксавьер. – Чудовищно то, что можно располагать собой вот так, по волевому решению. Определить, что каждый день в отведенный час она будет что-то расписывать, не имея на то желания; пойдет к кому-то на свидание, независимо от того, есть желание видеть этого человека или нет… – Ее верхняя губа приподнялась в презрительной гримасе. – Как можно согласиться жить по заданной программе, с распорядком времени и обязанностями, как в пансионе! Я предпочитаю быть неудачницей.

Она добилась своей цели. Франсуазу задела эта обвинительная речь. Обычно разглагольствования Ксавьер оставляли ее безучастной, однако этим вечером все было иначе; внимание, которое уделял им Пьер, придавало вес суждениям Ксавьер.

– Вы назначаете встречу и не идете на нее, – сказала Франсуаза. – Это очень мило, если речь идет об Инес, но с такими манерами вы загубите и настоящие дружеские связи.