Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц,

Поджог из мести или ненависти, провоцируемый злобой, ревностью или другими неконтролируемыми эмоциями, является самым опасным из всех типов намеренного поджигательства. Обычно он происходит ночью и может приводить к многочисленным жертвам и крупному ущербу. Любовь и/или секс часто становятся его мотивирующими факторами, например, чтобы удержать любовницу или отомстить бывшему. В качестве мишени может быть выбрано общественное место, например бар, паб, лаунж или дискотека. Такие преступления чаще других совершают женщины и геи. И это не потому, что они склонны к поджигательству, – просто им не свойственно сводить счеты ножом или пистолетом. Поэтому если они собираются жестоко кому-то отомстить, то могут обратиться к огню. Другим мотивом для подобных поджогов являются ссоры на работе, религиозный или этнический антагонизм и расовые предрассудки – достаточно вспомнить, сколько раз в церкви для чернокожих на юге закладывали бомбы.

Пример поджога из мести – женщина поджигает машину мужа, который собирается с ней развестись, вместе с его вещами. Похожий случай недавно произошел в Детройте: восемнадцатилетняя девушка скопировала сцену из фильма «В ожидании выдоха». Из разговоров в салоне красоты она узнала, что парень ей изменяет и подожгла его «Шевроле Монте-Карло» последней модели. На допросе она сказала полицейским, что у нее стояла перед глазами сцена из фильма, в которой персонаж Анджелы Бассет, Бернадин, складывает вещи мужа в его BMW и поджигает машину после того, как он ее бросил. Где произошел пожар, кто был жертвой – все это надо изучать очень подробно.

Гражданское неповиновение и политические поджоги могут быть результатом деятельности как одного человека, так и целых групп, действующих в состоянии аффекта, под влиянием момента. В этом случае уничтожение собственности используется как средство социального протеста или демонстрации силы. Расовые разборки, разборки в гетто, марши протеста и анархистские бунты – все попадают в эту категорию. Фактор устрашения играет здесь самую важную роль по сравнению с другими поджогами. Толпа распаляется, и возникает эффект снежного кома. Зачастую в уравнении появляются и другие переменные. То, что может показаться политическим поджогом, на самом деле скрывает месть, грабеж или вандализм. Эти преступления бывает трудно раскрыть, потому что их невозможно связать с одним человеком; к тому же группы, не совершавшие их, могут брать ответственность на себя, преследуя собственные соображения.

Что касается подростковых поджогов, это просто естественное любопытство по отношению к огню, свойственное обоим полам и обычно возникающее в возрасте от четырех до двенадцати лет. Чем моложе поджигатель, тем более вероятно, что он действует из любопытства, а не из злого умысла или криминальных намерений. Такие поджоги часто происходят в шкафах, под кроватями, в подвалах или на чердаках, под крыльцом, в коридоре – иными словами, не там, где могут привлечь всеобщее внимание. В подобных случаях требуется, скорее, семейная психотерапия или медицинская помощь, нежели обличение и наказание. Конечно, мы изучаем паттерн в совокупности, чтобы определиться с мотивом. Чем старше поджигатель, тем серьезнее проблема и разнообразнее мотивы: та же месть, тщеславие или сокрытие других преступлений. Вандализм как мотив для поджога не зависит от возраста и присущ как детям, так и взрослым, но дети занимаются им преимущественно от скуки. Два главных криминологических фактора при поджигательстве у детей – это изощренность преступления и поведенческий паттерн подозреваемого. И опять мы непременно исследуем мишень. Если это здание, где, по мнению преступника, пускай и малолетнего, могут находиться люди, которые пострадают от его действий, то налицо проблемы личностного и правового характера, на которые нельзя закрывать глаза.

Одной из целей нашего отдела бихейвиоральных наук и криминологического следственного анализа в Куантико являлось преобразование криминологической психологии из замкнутой академической дисциплины, оперирующей специфической терминологией, которой пользуются только психиатры и другие врачи, в нечто практическое, пригодное для офицеров полиции, детективов и других профессионалов правоохранительной сферы. И одним из главных наших инсайтов при изучении интервью с серийными преступниками была их классификация на категории – организованные, неорганизованные и смешанные, – на основании общих характеристик МО, условий совершения преступлений, поведения до и после них и тому подобного. Это применимо как к поджигателям, так и к грабителям, насильникам, убийцам и прочим хищникам.

Мотивом организованного поджигателя, скорее всего, будет выгода или сокрытие других преступлений, либо тот факт, что он профессиональный «факельщик». Неорганизованный поджигатель обычно моложе, не такой искушенный, чаще всего одиночка, чувствующий себя отверженным; он может употреблять наркотики и алкоголь, у него очень мало друзей, и пожары он устраивает поблизости от дома, в пределах зоны комфорта. Такие факторы, как планирование, продуманная подготовка и прикрытие, а также методология указывают на степень организованности нашего НС.

В 1983-м к моему отделу в Куантико обратились за консультацией по поводу серии пожаров в Хартфорде, Коннектикут. За одну неделю в августе того года кто-то поджег две синагоги – «Эмануэль» и «Молодой Израиль», а также дом раввина «Молодого Израиля», Соломона Крупки, в Западном Хартфорде. Судя по списку телефонных звонков из «Молодого Израиля», оттуда многократно звонили по междугородной связи в топлес-бары в Далласе, Техас.

Я тогда был очень загружен и предложил специальным агентам Дейву Айкову и Блейну Макилвину поработать со мной. Оба они пришли в отдел недавно. Дейв переехал из Теннесси, где разрабатывал компьютерную программу СУИП (Система управления информацией о пожарах).

После первой серии пожаров в Хартфорде 17 августа загорелся дом представительницы Коннектикута в законодательном собрании Джоан Кемлер, действующего члена синагоги «Эмануэль». Его подожгли около 5:45 утра на Йом-Кипур, самый большой иудейский праздник. С учетом религиозной связи между всеми четырьмя мишенями и временем последнего пожара, местные власти и многие жители Западного Хартфорда были склонны думать, что поджоги совершены из ненависти – то есть их мотивом является антисемитизм.

Я не был в этом уверен.

Позднее, в сентябре, хартфордские полицейские исследовали записку, обнаруженную на задней двери дома, где жила еврейская семья: там было написано «Эти евреи следующие», словами, вырезанными из журналов и газет. Однако пожара не произошло, и МО отличался от предыдущих преступлений, поэтому все мы решили, что здесь действовал трусливый имитатор, просто выказывавший свою религиозную нетерпимость, пользуясь чужим правонарушением.

Пожар в «Молодом Израиле» был небольшой – он начался со спички, брошенной в мусорную корзину. Дальше НС поджег занавески в главной часовне. В «Эмануэле» тоже подожгли занавески; сгорели также три свитка Торы, которые хранились в священном ковчеге. В доме раввина заднюю дверь облили бензином, после чего бросили спичку. В доме Кемлер на газоне были обнаружены пустые бутылки из-под газировки, из которых бензин вылили на фундамент и тоже подожгли. Несмотря на откровенно враждебную, асоциальную и тревожную природу этих правонарушений, их нельзя было назвать серьезными преступлениями, направленными на причинение максимального ущерба. Скорее, они походили на подростковую попытку привлечь к себе внимание. Поэтому я решил сосредоточиться на первом поджоге, потому что он наверняка был осуществлен в пределах зоны комфорта правонарушителя.

Дэйв Айков составил карту, точками отметив места, где произошли поджоги, и когда он закончил, мы все изучили ее и пришли к выводу, что наш парень, скорее всего, неадекватный тип, живущий примерно в центре между местами происшествий. Мы полагали, что ему около двадцати лет, он держится особняком и живет с матерью или обоими родителями. Предыдущих приводов у него тоже, по всей вероятности, не было.

Случай не казался нам особенно сложным. Скорее всего – хотя при тех обстоятельствах нас мало кто поддержал бы – поджигатель являлся действующим членом первой подожженной синагоги. Тот факт, что человек столь неискушенный чувствовал себя в ней достаточно уверенно, чтобы звонить оттуда, указывал на возможность пребывать в помещении длительное время, не вызывая подозрений. Профиль, составленный Блейном, указывал, что свитки Торы горели справа налево; этот странный факт подтверждал, что поджигатель знал иврит, в котором, в отличие от западных языков, читают и пишут справа налево. Это не было преступление из ненависти. Судя по всему, какой-то юноша выказывал свое неповиновение. Когда следователи обсудили это с раввином, он сказал, что знает одного человека, живущего точно по центру карты Дейва.

Звали его Барри Дав Шусс. Ему было семнадцать, и он являлся активным членом синагоги «Молодой Израиль». Шусс происходил из ортодоксальной религиозной семьи. Он не оказал сопротивления и добровольно сдался властям 14 декабря 1983 года, когда против него выдвинули обвинения в четырех поджогах второй степени, он полностью принял на себя ответственность, но не смог объяснить, почему устраивал пожары. На момент ареста он лечился в психиатрическом отделении местной больницы. Шусс признал себя виновным по двум случаям поджогов второй степени и двум – третьей; степень тяжести снизили, потому что обе синагоги на момент поджога были пусты. Его приговорили к четырнадцати годам тюрьмы плюс пяти годам под наблюдением, но судья отсрочила исполнение приговора при условии, что он будет лечиться стационарно в закрытом психиатрическом госпитале. В данном случае с приговором я согласен. Если оказать этому парню помощь, он не вырастет закоренелым преступником. Ему просто нужно разобраться со своей жизнью, потому что главную опасность он представляет для самого себя. Я стараюсь проявлять максимум оптимизма с учетом своего жизненного опыта.

* * *

В 1986 году ко мне обратился детектив-сержант Рей Мондрагон из Кловиса, Нью-Мексико. Полиция просила, чтобы мы в Куантико помогли добиться приговора для двадцатичетырехлетнего Эдварда Ли Адамса за изнасилование и убийство 81-летней женщины ранее в том же году. Адамс также обвинялся в поджоге дома жертвы после нападения. Суд был запланирован на следующий месяц.

Любое убийство или изнасилование ужасно, жестоко и отвратительно по своей природе, и я пойду на все, чтобы помочь осудить преступника. Мондрагон проходил курсы в Куантико, включая мои, поэтому он знал кое-что обо мне и моей работе. В то время я служил координатором программы по профилированию и консультированию в Отделе поведенческих наук. Я заинтересовался этим случаем по нескольким причинам. Хоть сам я с Лонг-Айленда, в Нью-Йорке, несколько лет я провел на военно-воздушной базе Кэннон, когда служил в армии, а потом на западе Нью-Мексико, учась в университете в Порталесе. Именно там я познакомился с агентом ФБР, который предложил мне попробовать себя в Бюро. Кроме того, случай поджога с целью сокрытия другого преступления привлек мое особое внимание. Мне хотелось узнать о деле больше, и я согласился помочь.

Обычно главное, что требуется обвинению от меня и моих людей – это ответ на вопрос почему. Он может казаться неважным, когда подозреваемый уже изобличен, но в действительности представляет огромное значение в суде. Присяжным сложно согласиться, что человек совершил тяжелейшее преступление, если они не знают его мотива. И как вы увидите, имелись все основания предполагать, что защита попытается сбить их с толку.

Вот какие обвинения выдвигались против Эдди Ли Адамса:

Утром 31 января 1986 года 81-летняя Ола Темпл была изнасилована и убита в своем доме, который затем подожгли. Пожарные обнаружили тело жертвы в спальне, на кровати; ноги свешивались на одну сторону. Ее очки и бюстгальтер лежали в другой комнате.