«Действия губернатора подтверждают, что он разделяет наше отношение к казни как к публичной демонстрации преднамеренного жестокого убийства», – сказал в интервью «Юнайтед Пресс Интернэшнл» Генри Шварцчайлд, руководитель проекта против смертной казни в рамках Американского союза гражданских свобод. Не буду вдаваться здесь в долгую дискуссию о смертной казни как таковой, но все-таки скажу, что, вне зависимости от ваших этических убеждений, называть ее «преднамеренным жестоким убийством» для меня неприемлемо и отвратительного, потому что так мы низводим убийцу и жертву до одного уровня и стираем принципиальное различие между виной и невиновностью. Память миссис Олы Темпл не должна быть запятнана подобным образом. Переставая различать эти два понятия, мы по-настоящему играем с огнем.
Помню, в тот момент мне искренне хотелось надеяться, что губернатор Анайя, прежде чем пойти на такой решительный политический шаг, хорошо подумал о мотивациях и намерениях всех пяти преступников – как я в случае с Эдди Ли Адамсом. Но почему-то я в этом сомневался.
Глава 3. Высшая сила
Мои бывшие коллеги и я изучаем поведенческие улики на месте преступления, по показаниям свидетелей и протоколам вскрытия – по любым данным, которые могут помочь полиции в охоте за неизвестным субъектом (НС). В процессе мы составляем профиль, где, помимо прочего, излагаем собственное мнение о мотиве – почему это конкретное преступление было совершено. Далее, если нам повезет и преступника арестуют, мы можем сравнить свои прогнозы с тем, что он сам расскажет о причинах преступления. Это всегда интересный опыт, поскольку его и наши соображения не обязательно совпадают.
Оно и понятно: преступник и его адвокат вряд ли добьются оправдательного приговора, если первый признает, что изнасиловал и убил ребенка из-за всепоглощающего стремления к контролю и власти, а также повышенного сексуального влечения, которое они в нем пробуждают. Если вы, как защитник, не можете опровергнуть факты, то вам лучше всего сосредоточиться на том, чтобы посеять раздор между присяжными и судьей, представив некое объяснение (как поступил Эдди Ли Адамс), которое покажет подсудимого в более человечном свете. Что-то должно было сильно
Все мы привыкли к оправданиям вроде тяжелого детства, которое и стало мотивирующим фактором для совершения преступлений. Я часто говорю, что неблагополучная среда может объяснить, почему вы выросли несчастливым или психически изуродованным, но это не оправдывает вашей жестокости по отношению к другим людям и не снимает ответственность за нее.
Еще одним так называемым фактором воздействия, на который стало модным ссылаться в последнее время, являются СМИ. И оправдание это настолько извращенное – как и отношение к СМИ в нашем обществе в целом, – что мы просто обязаны коснуться данного вопроса в исследовании мотива.
В двух словах: люди черпают идеи для преступлений, смотря телевизор или кино, а потом идут и совершают их? Могут ли фильмы, телевидение, книги или порнографические ролики и журналы превратить обычного мужчину в человека, совершающего жестокие преступления против детей или женщин? Может ли обилие жестокости в телесериалах и кинофильмах сделать общество равнодушным до такой степени, что мы потеряем способность отличать добро от зла и утратим контроль над своими импульсами?
Мое личное мнение, сформировавшееся за годы исследований и наблюдений, заключается в том, что СМИ действительно могут поставлять преступникам идеи для их преступлений (и модус операнди, и элементы сигнатур), могут служить фактором влияния на тех, кто уже склонен к жестокости, и могут делать нас равнодушными к реальным ужасам, творящимся рядом, но, за исключением крайне редких особых случаев, медиа (включая порноиндустрию) не делают в остальном добропорядочных и законопослушных граждан жестокими асоциальными типами. Давайте рассмотрим несколько примеров связи между медиа и преступлением, на которые я ссылался, когда преподавал в Куантико.
4 июня 1976 года восьмидесятидвухлетняя вдова по имени Элинор Хаггарт была застрелена в своем доме в Майами-Бич, Флорида, после того как застала там двух грабителей – ее соседа Рональда Замору, пятнадцати лет, и Даррелла Агреллу, четырнадцати. После ареста Замора, худой и невысокий ученик старшей школы, иммигрант из Коста-Рики, дважды признался, что застрелил миссис Хаггарт. Но при каждом признании он излагал разные версии событий.
Ни одна не была записана на пленку или зафиксирована в протоколе, но обе сходились в том, с чего началось преступление. Замора и Агрелла, приятели, остро нуждались в деньгах. Они знали, что у пожилой соседки Заморы есть в доме наличные, поэтому взломали дверь и нашли конверт с деньгами и револьвер 32-го калибра. Миссис Хаггарт вернулась домой, застала там подростков и заявила, что звонит в полицию. Они попросили ее этого не делать. С этого момента версии Заморы расходятся.
В первом признании Замора утверждал, что застрелил ее случайно. «Даже не знаю, что произошло, – говорил он, – пистолет просто выстрелил». Смертельно раненная, она попросила дать ей виски, но свалилась замертво, когда Замора подал ей стакан.
Во втором варианте, который сержант Пол Рантанен из полицейского департамента Майами-Бич счел более убедительным и похожим на правду, мальчишки проговорили с миссис Хаггарт примерно полтора часа, наливая ей виски с водой, пока не научились добиваться нужной пропорции. Она показывала им фотографии – свои и своего последнего мужа, – и они решили, что соседка передумала звонить в полицию. Когда она в конце концов сказала, что все-таки вызовет копов, Замора – по его собственным словам, – накрыл пистолет подушкой и застрелил ее. Дальше, по обоим признаниям, они прошлись по дому, чтобы максимально стереть отпечатки пальцев, и сбежали, прихватив ценные вещи, включая два телевизора.
По иронии, процесс Заморы первым показали во Флориде по телевизору в рамках годичного эксперимента, одобренного верховным судом штата. Это была и первая трансляция процесса об убийстве на всей территории США. Защищал Замору знаменитый адвокат Эллис Рубин. Не было никаких сомнений, что Замора застрелил свою соседку, поэтому Рубин решил настаивать на невиновности подзащитного, объясняя ее помешательством – Замора насмотрелся насилия по телевидению. В своем обращении к присяжным Рубин утверждал, что продемонстрирует «как телевидение сотворило и разрушило зависимую от него личность».
В своей блестящей продуманной кампании Рубин надеялся использовать актера Телли Саваласа: тому предстояло подтвердить, что детективный сериал «Каяк», в котором он играл главную роль, мог критическим образом повлиять на юного правонарушителя. Позднее того отвергли как свидетеля, потому что судья окружного суда Пол Бейкер не согласился дать ему слово. То же самое касалось и психолога, которого привлекла защита: он сам признал, что не знает ни одного случая, когда сериал заставил бы человека убивать. Несмотря на это, Рубин характеризовал телевидение как «наставника» Заморы и «гипнотизера, промывшего ему мозги». Он утверждал, что его клиент «чувствовал себя так, будто играет в сериале, а не совершает хладнокровное предумышленное убийство».
Свидетель защиты, которого адвокату все-таки удалось протащить в суд, психиатр доктор Майкл Гилберт, высказался в том ключе, что «нажатие на курок было своего рода условным рефлексом, сформированным под влиянием телевидения и увлечения жестокими криминальными сериалами наподобие «Каяка». Гилберт говорил, что персонаж Савалы стал для Заморы героем, и что у него в голове крутился эпизод из «Каяка», когда он услышал выстрел и увидел, как падает жертва. Гилберт заявил, что Замора настолько увлекся сериалом, что пытался заставить своего отчима побрить голову – как у Саваласа.
Иоланда Замора, мать подсудимого, утверждала, что ее сын за несколько недель до преступления подумывал о суициде. Она сказала, что той весной он проходил психологическое тестирование, которое это подтвердило. Выступая перед судом, она плакала, описывая, как ее сын часами смотрел телевизор и ни с кем не разговаривал.
Обвинение вызвало четырех мальчиков-подростков, которые подтвердили, что Замора возил их в развлекательный парк Диснея спустя всего несколько часов после убийства – причем на машине миссис Хаггарт. Все расходы он оплачивал наличными из пачки в несколько сотен долларов, которую держал в кармане. По словам этих мальчиков, они не знали, что машина и деньги принадлежали соседке Заморы и что он ее убил.
Против Заморы выдвигалось обвинение в убийстве первой степени. Прокурор Том Хедли не настаивал на смертном приговоре, но Эллис Рубин требовал помилования, утверждая что Замора, пересмотрев жестоких телесериалов, сошел с ума и задумал самоубийство. Он подал судье Бейкер петицию об отмене обвинения и направлении Заморы на лечение в рамках программы для малолетних преступников. Судье также предоставили прошение о помиловании за подписями одноклассников Заморы. Но Бейкер не стал отменять вердикт присяжных и приговорил Замору к пожизненному заключению за убийство, с возможностью досрочного выхода не ранее чем через двадцать пять лет, а также к пятидесяти трем годам тюрьмы за грабеж и вооруженное нападение. В приговоре судья подчеркивал, что хотя защита просила о помиловании, суд по делам несовершеннолетних, куда изначально было передано дело, перенаправил его во взрослый: из-за тяжести правонарушения.
Даррелл Агрелла признал себя виновным в убийстве второй степени в обмен на пожизненный приговор без обязательного отбытия двадцати пяти лет, как у Заморы.
ebooksa