Если какая-то тема могла заставить Франклина расчувствоваться, то это, как я предположил, была его дочь. Когда мы упомянули ее имя, он начал возмущаться, что бывшая жена препятствует их контактам. У нас была с собой камера, и он спросил, не могли бы мы сфотографировать его и переслать фотографии дочке. Мы согласились, и он начал изображать стойки из разных боевых искусств – очень серьезно, с лицом настоящего мачо. Да, фотографии предназначались дочери, но он все равно хотел, чтобы его запомнили именно таким.
В отличие от Артура Бремера такие парни, как Джозеф Пол Франклин, не ожидают, что их могут поймать в процессе покушения. Он убивал, чтобы получить удовлетворение, выпустить гнев и сделать себе имя. А если этого не происходило, испытывал крайнее раздражение.
Его случай нельзя назвать беспрецедентным. Джон Уилкс Бут, убийца главной знаменитости в нашей стране, вел после покушения на президента Линкольна дневник, в котором описывал свое потрясение и гнев от того, что его за это не провозгласили героем. И я правильно предсказал, что по прибытии в Вашингтон Джон Хинкли отправится в театр Форд, чтобы проникнуться духом своего вдохновителя из прошлого. Подозреваю, ничто не вдохновляло Джозефа Пола Франклина больше, чем стремление получить лавры, не доставшиеся этим двоим, пускай их ценой могла оказаться смертная казнь. И я не перестаю думать о том, стал бы Бут, несмотря на свои политические пристрастия и отношение к Линкольну, планировать покушение и убивать его, если бы был столь же успешным, знаменитым и состоявшимся, как его старший брат, Эдвин?
Итак, с учетом накопленных знаний об ассасинах, что можем мы сказать о преступлении, которое внушает ужас всей нации с того самого момента, как было совершено? Это, конечно же, убийство президента Джона Кеннеди в Далласе 22 ноября 1963 года. Боюсь, я разочарую многих своих читателей, когда скажу, что по данным моего анализа, несмотря на небрежно проведенное расследование, убедительные факторы – бихейвиоральные и криминологические – указывают на Ли Харви Освальда как ассасина. Кен Бейкер, который много занимался этим делом, работая в секретной службе, согласен со мной. И если вы захотите возразить, что агент секретной службы никогда не стал бы высказываться прямо, первое, что я вам отвечу, – никто не знает Кена так, как знаю его я, а вы просто выдумываете очередную теорию заговора.
В каком-то смысле теории заговора интригуют всех нас. Странным образом они делают мир понятнее. Они объясняют то, что иначе кажется случайностями и хаосом. Гораздо соблазнительней представлять себе, что тайная сеть влиятельных, умных и злых людей пытается изменить ход истории, вместо того чтобы смириться с мыслью об одном-единственном недотепе, который не смог удержаться ни на какой работе. Однако именно так все и обстоит. Освальд практически полностью соответствует профилю ассасина, который мы составили. Он был параноиком, неспособным вписаться ни в одну группу, сколько бы ни пытался.
Что касается заговоров
Освальд был совсем не тем человеком, которого стоило вовлекать в заговор, даже для подстраховки, потому что ему нельзя было доверять. Если вы агент, то точно не станете вербовать людей вроде Освальда. Он слишком ненадежен, непредсказуем, переменчив. У него куча личностных проблем, к тому же он не очень умен. Я ни за что не поверю, что в 1963-м существовала какая-нибудь провидческая секретная структура, которая могла предсказать возникновение бихейвиоральной психологии и подобрать человека, который будет столь точно вписывается в профиль ассасина, на роль своего протагониста. А иначе зачем вообще его понадобилось привлекать – в качестве стрелка? Ладно, пускай так, но один из главных аргументов против его кандидатуры и заключается в том, что стрелком он являлся неважным – для такого количества точных попаданий.
Кстати, тут я опять не согласен. Освальд служил в десантных войсках, и хотя выдающимися способностями не отличался, стрелял вполне достойно. Конечно, нужна удача, чтобы сделать несколько точных выстрелов в короткий промежуток времени. Однако это возможно, и я признаю, что не существует способов воссоздать реальную ситуацию задним числом. Ассасину, чтобы добиться успеха, требуется везение. Освальду же повезло особенно – в тот день Кеннеди отказался от пуленепробиваемого колпака над президентским лимузином и надел корсет, потому что у него болела спина. Без него президента могло отбросить назад первой же пулей, и он исчез бы с линии огня.
Удача часто зависит от череды независимых совпадений. Гаврило Принцип, девятнадцатилетний серб, убил австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жену Софию в боснийской столице Сараево 28 июня 1914 года, развязав тем самым в Европе Первую мировую войну. Шесть заговорщиков до него не смогли добраться до Франца Фердинанда по разным причинам, и когда маршрут эрцгерцога изменился, Принцип уже отчаялся, думая, что не сможет исполнить свою миссию. Он пошел в бар и был потрясен, когда кортеж эрцгерцога проехал мимо по пути в госпиталь, который Франц-Фердинанд собрался посетить. Принцип выстрелил, и ход истории переломился.
Я не буду вдаваться в теорию так называемой магической пули, использованной для убийства Кеннеди, но наши баллистики и те, что работали в секретной службе, исследовали множество пуль и не нашли ничего необычного в том, как та, смертельная, разорвала мягкие ткани и прошла через них, прежде чем остановилась.
Поверьте, я не собираюсь никого переубеждать в ходе нашей краткой дискуссии (сколько лесов было срублено, чтобы получить бумагу, которая пошла на обсуждение этой темы?), но я считаю, что Ли Харви Освальд был всего лишь очередным параноидным неудачником, который кочевал с одного места работы на другое, от группы к группе и от идеи к идее, пытаясь поверить хоть во что-нибудь, найти себе применение. И, к несчастью для нас всех, когда он вскарабкался на шестой этаж книгохранилища и прицелился из своего «манлихера-каркано» калибра 6,5 мм итальянского производства в кортеж, заворачивающий за угол к Дили-Плаза и проезжающий практически под ним, он вошел в историю – но она оказалась неумолима к нему. Несколько дней спустя Джек Руби, другой одиночка-параноик, который считал, что достаточно одного дерзкого поступка, чтобы стать героем, сделал свой выстрел в расчете на бессмертную славу.
Глава 8. Случайные всплески насилия
Я много раз использовал эту фразу за свою карьеру, но до настоящего момента мы говорили метафорически, анализируя преступления с точки зрения поведения преступника до них, во время и после. Теперь же мы переходим к бомбистам, и тут данная концепция приобретает буквальное значение.
Способ, которым мужчина разделывается с семьей, позволяет нам составить представление о его личности; точно так же способ, которым сконструирована бомба – тщательно, аккуратно, за долгое время, или небрежно, с оставленными отпечатками пальцев, – и которым она подброшена, указывает нам на личность бомбиста.
Итак, дело.
В 1989 году мой отдел содействовал в расследовании с рассылкой бомб почтой на территории южных штатов. Двое человек уже погибло, третий был тяжело ранен – и это несмотря на то что две бомбы были выявлены и обезврежены до того, как взорвались. ФБР привлекли потому, что взрывные устройства отправлялись по почте. Мы должны были провести межведомственные консультации (ФБР, АТО, почтовые инспекторы, местная полиция из четырех городов, где произошли взрывы, маршалы и прочие), чтобы составить профиль НС.
Первый взрыв произошел около двух часов дня в субботу, 16 декабря 1989 года, когда пятидесятивосьмилетний судья апелляционного суда США Роберт С. Вэнс начал открывать посылку на кухне своего дома близ Бирмингема, Алабама. Хелен, его жена, с которой они прожили двадцать семь лет, находилась рядом – отдыхала после того, как завернула рождественские подарки. Судя по обратному адресу на посылке, прибывшей в тот же день, ее отправил другой судья, и когда Ванс начал ее открывать, то пошутил, обращаясь к Хелен, что там, скорее всего, очередные журналы по коневодству – их общему с отправителем увлечению.
Однако внутри были не журналы. Несмотря на удаленность от посылки – Хелен сидела примерно в четырех метрах, за кухонным столом, – взрывом ее отбросило на пол; она получила тяжелые ранения и провела две недели в больнице, поправляясь от травм легкого и печени, вызванных гвоздем, который поместили внутрь бомбы как шрапнель. Ее мужу повезло меньше. Бомба разорвала его пополам; к моменту прибытия «Скорой помощи» он был уже мертв.
В течение нескольких часов новость долетела до службы маршалов, и они распространили предупреждение всем, кто связан с судебной системой, проявлять осторожность и докладывать о любых подозрительных посылках. Судья Ванс не получал в последнее время никаких угроз и не был столь выдающейся фигурой, чтобы стать объектом прицельной атаки. Поэтому хотя инцидент и мог быть одиночным и случайным, предположение о том, что последуют новые взрывы, казалось обоснованным.
ebooksa