В двадцать два года я уехала в самостоятельную жизнь, в город дважды орденоносный, с гордым названием. Через месяц я уже работала на двух работах. Была студенткой с первой закрытой сессией, снимала комнату в общежитии и была абсолютно счастлива. Еще через месяц стало ясно, что деньгами я распорядилась неправильно и если не будет никаких новогодних премий, то придется просить у родителей. А я этого очень не хотела, потому что боялась, что заставят вернуться обратно. А в новом городе мне нравилось. Настроение портилось, вместо счастья пришла тревога.
Моя первая зима в Сибири потрясла меня, как бы это помягче сказать. Не сибирская, в общем, была зима. До ноября не было снега, и температура редко опускалась ниже ноля. Слякоть и хмарь правили городом. Новогоднего настроения не было. Друзьями я еще не разбогатела. На мандарины, елку и шампанское не было денег.
За три дня до Нового года коллега заносит к нам в операторскую елку. Настоящую, кривобокую, пахнущую хвоей и детским счастьем. Со словами:
– Девчонки, никому домой не надо? А то с женой две купили, дотянули до последнего. Вчера утром поругались из-за елки, чуть до драки не дошло, а вечером принесли две, а потом еще брат привез. Нате, говорит, придурки, а то так и разведетесь из-за елки, два идиота. А у нас однушка и даже балкона нет. Выкинуть жалко, может, надо кому? – завершил он свой монолог. И поставив елку рядом с вешалкой, удалился.
Я, как самая новенькая, боялась даже дышать, пока он говорил. Думала, вот оно, счастье. Сейчас заберу тебя, моя родненькая, наряжу, буду каждое утро иголки под тобой подметать. Я даже рта раскрыть не успела, как Наталья подскочила со своего рабочего места и метнулась к елке.
«Не судьба», – оборвалось у меня сердце. Было ощущение, что у меня отобрали приз. Он почти уже был в кармане, и вдруг на финишной прямой меня обошли. Мне показалось, что она сейчас схватит эту елку и, как есть, в туфлях и вязаном жилете, помчится домой радовать детей.
Однако Наталья и не думала хватать елку. Она рванула догонять Колю, чтобы он, паразит, забрал этот мусор, ибо все нормальные люди уже две недели как с елками. И вообще, предусмотрительные, не то, что некоторые. Потому что ответственно подходят к делу, самогонка в банках закручена, пельмени налеплены, салаты. Салаты, может, и не нарезаны, но мужья уже соленья, варенья, картошку и прочее из гаража рюкзаками ежедневно носят. Так что забери свою страхолюдину, не позорь людей.
– А можно я ее заберу, Наташ? Ну, раз она никому больше не нужна, а я не успела купить. Только не выкидывай, пусть она до конца смены тут постоит, а вечером я ее заберу.
Наталья смерила меня таким взглядом, что было видно, как очки уважения к моей персоне отщелкиваются в обратном направлении. На нулевом уровне, когда я сравнялась с безответственным Колей, она поджала губы и сказала, что если я ее прямо сейчас не унесу из офиса, то она ее выкинет. Возможно, прямо в окно. Я представила, как красиво будет лететь уже почти моя елка с шестнадцатого этажа, и предложила в качестве альтернативы спрятать ее в туалете.
На этом решении и остановились. Через час из туалета раздался душераздирающий вопль Светы из соседнего отдела, которая, придя в дамскую комнату попудрить носик, открыла дверь, а елка, по ее словам, коварно и бессердечно напала на нее, схватила за руки и пыталась утащить в унитаз.
Наталья поставила ультиматум:
– Я тебя прикрою, ты унесешь елку домой, вернешься и будешь должна мне полсмены.
Конечно, я согласилась. Схватила свою красавицу и помчалась домой. Чтобы попасть на троллейбус, нужно перейти дорогу. Пешеходный переход метров за триста от входа в здание, где я работала. Выхожу и вижу свой номер, а я же тороплюсь. Переход? Светофоры? Не, не слышали! Я бегу, боясь отвести взгляд от троллейбуса, как будто мой взгляд может его удержать, вылетаю на проезжую часть, но не просто так, а ласточкой. Потому что умудрилась запнуться за бордюр. Слышу визг тормозов. Поднимаю глаза – троллейбус уходит, а ко мне подходят два гаишника. Тогда они еще так назывались.
Я сижу в луже, помним, какая в тот год была зима, да, коленки разодраны, а драные джинсы войдут в моду еще не скоро, так что никакого профита. Рядом – елка. Через три дня Новый год. Офицеры меня подняли, предлагают вызвать скорую, подвезти, у самих дрожат голоса. Сейчас я понимаю, что они были молоденькие мальчишки, испугавшиеся, что на служебной машине сбили человека. Ведь все произошло очень быстро, а в состоянии шока очень трудно трезво оценить ситуацию. Но тогда я представила, что если сейчас сяду в машину, то меня оштрафуют. Хотя так они и должны были сделать. Ибо нечего по проезжей части с елками за троллейбусами бегать.
Я быстренько поднялась, схватила елку, заявила, что у меня ничего не болит и, почти не хромая, пошла домой пешком.
За Наталью я потом целую смену отработала. И была ей благодарна, хоть она и вредина. Елку дома нарядила карамельками и снежинками. Она благодарила меня запахом хвои и новогодних чудес. Я часто разговаривала со своей елкой, после пережитых приключений мы стали еще роднее.
Банда Дедов Морозов
vk.com/katyand8
Владимир Скворцов поймал себя на мысли, что эта авантюра может стать последней не только в его карьере, но и в жизни. Затем тут же отбросил предательские сомнения. Не это ли его жизнь – помогать людям и бороться с преступностью? И даже с семьей у майора Скворцова не сложилось: слишком много времени и сил он отдавал работе.
ebooksa