Все вещи Инги уместились в спортивную сумку. На прощание она крепко обняла Карину:
– Спасибо, что приютила.
– Пожалуйста. Если что, звони, – откликнулась та.
Перекинув сумку через плечо, Инга открыла дверь и замерла. У крыльца стоял Леха Сиплый, а с ним двое громил.
– Ну здорово, что ли, – сказал Леха, голос у него был все таким же сиплым. – Не надумала мои деньги отдавать?
– Я же сказала, верну через месяц, – нервно ответила Инга.
– Обстоятельства изменились, – произнес Сиплый. – Нужно сейчас.
На этих словах один из его подручных вынул руку из кармана – на ней оказался кастет. Второй достал из кармана нож, щелкнул, выпуская лезвие.
Инга обернулась. Карина уже скрылась в глубине дома. Не хочется её в это впутывать.
– Мог бы просто поставить в магазине камеры и всем было бы проще, – сказала Инга.
– Ты чё, обокрала меня, а теперь жизни учишь? – спросил Леха.
В его голосе не было угрозы – только искреннее удивление.
– Я тебя не обкрадывала, сам знаешь.
– Даже если так, ты продавец, лицо материально ответственное. За недостачу отвечаешь. Такой уговор был.
– У меня сейчас нет денег. Дай мне хотя бы две недели.
– Неделю, – ответил Сиплый. – И радуйся, что я добрый. Пошли, братва.
***
Фасовщица, курьер, обжарщица гренок, продавщица. Общежития для рабочих, квартиры и дома друзей, съемные хаты. За четыре года после выпуска из детдома Инга кочевала по разным работам и разным пристанищам.
Недавно показалось, что жизнь налаживается. Подошла её очередь на квартиру, наконец-то будет свое жилье. Четыре года – это немало, но и не слишком много, многие ребята ждут и подольше.
К тому же Инга устроилась на новую работу – офис-менеджером в крупную компанию. Да, платят не очень много, зато стабильно. Работа подай-принеси, но не сильно сложная. Распределяешь почту, ксеришь бумажки, смотришь, всего ли в офисе хватает. Плюс не уволят просто так. Оформление по ТК, отпуска и больничные, в выходные и праздники – заслуженный отдых.