Дом на Сиреневой улице,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Что случилось?

– Я… мне выдали квартиру.

– Так это же чудесно! – просияла Марина Георгиевна.

– Да, но… мне нужно ее обставить. Купить хотя бы холодильник и раскладушку. Плита, стол, стулья, шкафы – это я все потом докуплю. Вы не подумайте, я работаю… Я всё верну. Если вы, конечно…

– Ты что-то ещё не рассказала, да?

– Да, вы правы, – сказала Инга. – Ещё я должна денег. Одним нехорошим людям. Все так навалилось.

– Расскажи, почему ты тогда сбежала? – спросила Марина Георгиевна.

– А это важно? – удивилась Инга.

– Да, конечно, черт возьми, это очень важно, – разозлилась вдруг Марина Георгиевна. – Меня этот вопрос мучает девять лет. Я приходила к тебе каждый год до самого выпуска, и ты ни разу не рассказала, что случилось. Я что, плохо о тебе заботилась?

– Нет, дело не в вас, – на глазах Инги выступили слёзы. – Это так сложно… Простите меня.

– Я давно тебя простила. Мне говорили, что усыновленные часто отталкивают приемных родителей. Боятся, что их снова отвергнут и стараются ни к кому не привязываться.

– Дело не в этом. Просто все было так непривычно. Одно дело, когда тебя усыновляют в год, а другое – когда в тринадцать. Вы поймите… А ещё старшие.

– Что – старшие?

– Они рассказывают всякие страшилки, – сказала Инга. – Что подростков усыновляют чтобы насиловать или просить милостыню, продавать наркотики.

– И ты поверила? – с осуждением спросила Марина Георгиевна.

– А что мне оставалось делать? – Инга чуть не кричала. – Я тогда ничего не знала о мире. Я была не готова!

– Ладно, все, успокойся. Прости, что заставила тебя это вспоминать.

– Все в порядке. Я виновата перед вами.

– Сколько денег тебе нужно?

Инга назвала сумму.