— Вот вы назвали их террористической организацией… Но ведь они выступают за уменьшение неравенства в обществе?
— В наших духоскрепно-нравственных традициях духовное всегда имело приоритет над материальным, и золотце не способно самостоятельно додуматься до предательства наших ценностей. Агенты Заката их надоумили злоумышлять против своей Родины. Ведь нашему золотцу всегда нужна сильная рука. Желательно со шпицрутенами. И это в то время, когда мы ведём противостояние! Свою Родину необходимо любить и поддерживать всегда и во все времена. Во время противостояния нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они не правы. И критиковать власть и разводить популизм во время противостояния — это предательство и экстремизм. А мы с экстремистами и террористами переговоров не ведём и будем мочить в сортире. Разумеется, если это, конечно, не ШМИГИЛ. Со ШМИГИЛом дела вести необходимо, как-никак, стратегические партнёры и никакие они не террористы. Так что, чувство ранга-то нашим золотым соблюдать надо. Таким предателям необходимо выписывать пять лет расстрелов, а затем ссылать на Родину Нашего Страха. Вот сколько было предателей, но ведь находились и настоящие патриоты нашего Отечества в прошлом! Взять того же Достожруньского. Каким он утопистом с промытыми мозгами был, ах-ах! Ничего, отдохнул на каторге, подлечил здоровье, подышал свежим воздухом с мужиками на лесозаготовках, пораскинул мозгами, и вернулся духоскрепным патриотом. А затем и написал нетленное произведение, оставшееся в веках под названием «Бесогон». Вот, с кого пример надо брать!
Крик возмущения захлестнул зал.
— Как вы можете!?
— Вы оскорбили свой народ!..
Рядом с Господином ЖП всегда дежурил переводчик Песочников, который сразу же встал и выставил перед собой открытые ладони в примирительном жесте. Взгляды присутствующих скрестились на нём.
— Вы не так поняли, — начал Песочников, пошевелив своими усами с просвечивающейся сединой. — Господин ЖП всего лишь хотел сказать, что ни в коем случае не допустит повторения террористических актов.
Встал ещё один журналист:
— А откуда сведения о финансировании Паладинов из-за рубежа? Это серьёзное обвинение.
— Потому, что наш народ традиционен и не может выступать против власти. На такое способны только иностранные агенты, которые хотят расколоть нашу единую страну. Наших золотых надоумили гейропейцы, англососы и другие заднеприводные.
— Международный скандал!..
— Разрыв дипломатических отношений с Тартарией!..
Вновь Песочников привлёк к себе внимание и принялся объяснять:
— Вы снова не так поняли, Господин ЖП ни в коем случае не хотел никого оскорбить. Он имел в виду, что наша охранка располагает всеми доказательствами об иностранном финансировании террористов.
— Господин ЖП, — встал третий журналист. — А разве золотых окружающий мир не толкает на такие преступления? Они живут в инсулах по тридцать человек в комнате и работают по четырнадцать часов в сутки. Разве государство не должно поддерживать их лучше?
— К сожалению, наше ленивое золотце само виновато в своих проблемах и даже стихи великих тартарийских поэтов не знает. Отвечу тогда стихами нашего величайшего трубодура:
— Такие лентяи просто не вписались в действительность. Надо работать смолоду и впахивать, как раб на галерах, и тогда всё у вас будет. Государство вам вообще ничего не должно. Оно не просило вас рождаться.
На этот раз возмущений не последовало, и все, как один, разом просто повернулись за разъяснениями к Песочникову. Тот открыл и закрыл рот, затем переглянулся с Господином ЖП и ответил:
— Вы не так поняли. Господин ЖП подразумевал всего лишь то, что никто не просил вас выползать на свет.
Пресс-конференция продолжалась ещё некоторое время. После неё Господин ЖП зашёл с главным министром в свой личный кабинет. Главный министр был очень известной фигурой Тартарии. Равшан Ахматович Кадилов являлся доктором всех наук, почётным академиком ТАН, носил звание главнейшего генерала войск Аллаха, был духовным лидером нации, а по выходным — наместником Бога. Правда, не до конца было понятно, какого. Носил на шее мусульманские чётки, в руках — золотое кадило, а также было известно, что у дверей его поместья дежурили нефритовые статуи, охранявшие дом по фен-Шую. Характером обладал непредсказуемым и иногда чисто в научных целях интересовался у собеседника о том, не мешают ли ему зубы. По праздникам любил принимать извинения от тех, кого «бес попутал», «Шайтан надоумил» или «Кришна сглазила».