— Они тоже знают?
— Если ещё не знают, значит, скоро узнают.
— Со своими жёнами я поговорю.
— Ты ведь понимаешь что это бесполезно.
— Попрошу, возможно, будут молчать.
Мы вернулись к каравану, Дарс остался у своих повозок, а я вернулся к своей. Жёны уже нервно ожидали у повозки. С ними уже были жёны Дарса и дочки Малаха.
— Где она? — спросила Тони.
— Сбежала с другим караваном.
— Идите со мной, я с вами поговорить хочу. Схватил обоих и затащил между повозками.
— Не трогай нас, — и Тони вытащила нож.
Одним ударом я выбил его у неё из руки, а Оли даже не попыталась его достать.
— Запомни, ещё раз попытаешься мне угрожать этой зубочисткой, я тебя ей прирежу, а теперь говори, с кем она вчера говорила и почему сбежала?
— Мы не знаем.
— Что ты мне врешь! Не могла она просто так взять и сбежать.
— Не знаю я, мы разделились. Она отдельно от нас ходила.
— Ты что-то знаешь точно, не верю я тебе ни на грамм. Если не расскажешь мне сейчас я тебя, её догонять отправлю пешком.
— Не знаю я ничего. Вчера вечером женщина пришла, которая мне ткань продала, и попросила ещё соли. Марта сказала, что сама ей отгрузит, потом они шептались у повозки.
— О чем шептались?
— Не знаю, я не слышала.
— Я слышала. В проходе стояла Дая.