— Не знаю, какой бы из тебя рыбак вышел бы, но войн хороший получился. Я на тебе тогда хорошо заработал.
— Я видел. Дарс я одного не понимаю. Ты уже опытный человек, вот ты бы, на месте того купца, стал бы брать с собой незнакомую женщину понимая что муж у неё войн и не простой войн, а десятник другого каравана? Ведь женщина, что передала ей записку, прекрасно знала кто я?
— Знаешь, это действительно странно, обычно на такое они никогда не соглашаются.
— Тогда почему этот согласился? Понимал ведь, что если мы их догоним, я вызову его на поединок?
— Тебе пришлось бы вначале с десятниками его драться.
— Да это не проблема. У меня есть два объяснения этому.
— Какие?
— Первое они были знакомы и второе всё, что она мне говорила это правда.
— О чём ты?
— Что мы идём на смерть. Чего ему бояться, если мы уже покойники как он считает.
— Она тебе это говорила?
— Да. Она вернулась оттуда и молчала весь вечер, потом отозвала меня в сторону и сказала мне это. Предложила с тем караваном уйти и заявила, что может договориться.
Утром я узнал, что она действительно туда ходила.
— Мне кажется ерунда это. Неизвестно как там сложиться.
— Я ей это же сказал вчера, а сейчас думаю, возможно, это правда, и купец что-то знал? Ведь мы встали как раз на место, где их караван стояли раньше. Значит, они шли из Дагарии. Вот только я не понимаю одного.
— Чего?
— Ты бы на месте купца стал бы не знакомой женщине это рассказывать?
— Нет, конечно.
— Вот это значит, что они были раньше знакомы. Вот только я не понимаю что между ними общего? Жена рыбака и купец?
— Может, встречались раньше.