И таким горьким опытом ковалась истина, которую будущий царь Александр III сформулирует в афоризме:
«
При Клушине была ликвидирована сама российская государственность. Следом в Москве свергают Василия Шуйского, временное боярское правительство – Семибоярщина – в страхе перед Лжедмитрием II присягает сыну польского короля Владиславу и впускает в Москву польское войско.
В этом всеобщем хаосе, войне внутренней и внешней, шведы (наши вчерашние наемники) берут силой обещанное им – русскую крепость Карелы.
Сбылось напророченное Авраамием Палицыным – «предпочли ляхов». «Измена всюду!» – напишет через три века про примерно такое же состояние общества последний русский император Николай II.
Семибоярщина (этот русский недопарламент) после освобождения Кремля сбежит из Москвы. Но пока они у власти. Пока сбылась их многолетняя мечта – столь любимая ими Польша воцарилась в России, пришли их советники и их западные, такие «просвещенные», нравы. Вот теперь у нас все будет «как там». Свобода! Демократия!
Но начинается жесточайший кризис!
Польский король Сигизмунд через сына Владислава ведет Россию к унии с католичеством. Патриарх Гермоген заточен в тюрьму – его там морят голодом. Слабенькое первое народное ополчение терпит поражение в первом же бою. А части этого ополчения присягают Лжедмитрию III во Пскове. Стоит ли продолжать сражаться, да и есть ли продолжение у страны после такой хроники событий?
России, кажется, больше нет. Погибла.
Осада Троице-Сергиевой лавры
Следы того, что пережила Лавра преподобного Сергия в эти 16 месяцев (осада длилась с сентября 1608 года по январь 1610-го), видны до сих пор – например, простреленная ядром внушительная дверь Троицкого собора.
Это была не просто осада, через которую прошли многие крепости той поры. Это была точка нашей истории, где решалась судьба всей страны. Нет сомнения, что если бы Лавра пала, то и Россия бы уже не устояла. И дело не только в стратегическом положении Лавры – его-то как раз многие подвергают сомнению, и не в ее сокровищах, которые были очень нужны Лжедмитрию II. Да, Лавра была богатейшим монастырем, кормила в дни Смуты страну, сбивала спекулятивные цены на хлеб, вытаскивая на рынок свои запасы, и даже давала внушительные деньги нуждавшемуся тогда царю Василию Шуйскому.
Но дело не во внешних признаках. Промысл устроил так, что главное противостояние Смутного времени происходило в духовном центре страны, в месте, где бьется русское сердце. В точке, где сконцентрирована вся России, самая наша суть, смысл нашего существования. И именно поэтому взятие святыни, которую наши враги тогда называли «курятником» и «вороньим гнездом», было бы окончательным крушением страны. В осаде Лавры, как в страшном закопченном зеркале, отражается смута, наступившая не только в государстве, но и в сердцах людей. По этой причине битва за Лавру была болезненным лекарством страны – борьба у ограды главной русской святыни многими тогда оценивалась как реальное столкновение добра и зла. А возможное падение обители виделось как исход Божественной благодати из Русской земли. Тогда бы все потеряло смысл.
На взятие монастыря было направлено объединенное польско-литовское войско гетмана Яна Сапеги и отряды его русских союзников – тушинцев и казаков под командованием полковника Александра Лисовского. По разным данным, их число было от 15 до 30 тысяч.
Оборонявшихся же было до 2300 человек ратных людей и около 1000 крестьян соседних сел, паломников, монахов, служителей и работников монастыря – все они стали защитниками обители.
Враг поначалу думал, что Лавра сама сдастся, – такая уверенность приходила оттого, что полякам было известно массовое неприятие населением Руси царя Василия Шуйского. Но, как всегда, они не угадали, пытаясь мерить нас своей логикой. Архимандрит монастыря Иоасаф, которому пришлось возглавить оборону Лавры, в ответном послании Сапеге дал понять, что защищают здесь православие и готовы верно служить государю, который на Москве будет:
Копии этого послания в виде грамот широко распространялись по Руси, возвращая дух и пробуждая уснувшее национальное самосознание русских.
Сложно представить, как защитники Лавры выжили, как вытерпели эту изоляцию, грозящую каждый день смертью, в каком непрерывающемся напряжении, физическом и духовном, они находились ежеминутно в течение почти полутора лет. Вот воспоминания одного из переживших осаду:
«