Искушение прощением

– Брунетти, в чем дело? – спросил шеф.

– Кое-какие догадки по поводу синьора Гаспарини, виче-квесторе, – намеренно негромко ответил комиссар.

– Гаспарини? – переспросил Патта. – Вам придется освежить мою память.

– Разумеется, синьоре! – сказал Брунетти.

– Присядьте! – ненавязчиво распорядился шеф.

Комиссар подошел к стулу, который обычно выбирал, когда разговаривал с начальством.

– Это пострадавший, найденный возле моста двое суток назад.

– То было разбойное нападение, разве нет?

– Складывалось такое впечатление, синьоре, – произнес Гвидо.

– Что вы хотите этим сказать, Брунетти? – тут же насторожился Патта.

– Нападение могло быть и преднамеренным, дотторе.

– И кто же преступник?

– На прошлой неделе ко мне приходила жена синьора Гаспарини. Беспокоилась, не принимает ли ее сын наркотики.

– Вы хотите сказать, это дело рук ее сына?

– Нет, синьоре. – Брунетти ничем не выказал раздражения. – Синьор Гаспарини мог откуда-то узнать, кто именно продает наркотики ученикам той школы, где учится его ребенок.

Комиссар предпочел не объяснять, что эти данные получены от информатора. Он умолк, ожидая от виче-квесторе комментария или вопроса.

– И это, по-вашему, спровоцировало нападение?

– Это вероятно, дотторе, – мягко ответил Брунетти.

Он оставил при себе комментарий о низком уровне уличной преступности в Венеции – не дай бог виче-квесторе воспримет это как скрытую критику своего родного Палермо.

Патта поудобнее устроился в кресле и переплел пальцы на животе. Но даже под тяжестью его рук на рубашке не появилось ни морщинки.