Ключевая мысль в том, что ее достали мужчины, отшивающие ее потому, что нашли в ней что-то не по своему вкусу. В ее руках было полное обнажение, дублер того, чем она сама являлась… и, тем не менее, она могла и она будет любить испорченную сумку так, как ничто никогда не любила.
И благодаря этому ее полюбят так, как она того заслуживает.
Видите? Прогресс на лицо. Ее терапевт однажды сказала, что ей нужно быть честной в проведении самоанализа. Ясно-понятно. Сейчас она была честна как никогда… даже могла положить в сумку мобильный и кошелек для подтверждения своих слов.
О, и кто бы мог подумать, что та дура, спалившая «Биркин», сделает Девине такую глобальную услугу. Она бы расцеловала эту Мэй, если бы могла.
Сделав глубокий вдох, Девина прижала к груди сумочку. Запах гари проник в ее нос, но она убедила себя что это — парфюм, самый приятный аромат в мире. Потом она раскрыла объятия и посмотрела на сумку.
— Ты прекрасна, — сказала она, — во всех смыслах. Ты — все, что я когда-либо хотела и в чем нуждалась. Я никогда, ни за что тебя не брошу. Никогда…
Она повторяла эти слова снова и снова, добавляя их к любовному заклинанию, и водила пальцами по нетронутым огнем чешуйкам, чувствуя едва ощутимые выпуклости в текстуре, отмечая едва заметную смену цветов. Коснувшись замочка, она повернула его, освобождая покрытые бриллиантами пластины. Несмотря на копоть, камни сияли, и Девина стерла копоть большим пальцем. Было сложно открепить ремешок, одна из сторон была сильно повреждена. Но потом у нее получилось полностью открыть сумку.
— Да…
Внутренняя часть была нетронута огнем. Все новое, как в тот день, когда сумка покинула руки своего мастера. Великолепие.
Как и она сама. Да, были мелкие поверхностные изъяны, но под ними скрывалось совершенство.
Она — чистое, мать его, совершенство.
Девина помнила, как покупала эту «Биркин», как чувствовала себя, когда ее достали из чехла в клиентской комнате в магазине. Как ее тело затрепетало в предоргазменном состоянии, как закружилась голова от понимания, что она видит ее, что сумка принадлежит ей, как шумно билось ее сердце, когда она радостно вскрикнула. Она помнила, как мастер, работавший над сумкой несколько лет, отступил назад и с одобрением наблюдал за ней.
В ту ночь она ужинала в «Астранс»[48], чтобы показать остальным, что она заполучила…
Это произошло, когда она представляла, как вошла в крошечный ресторан с тремя звездами Мишлен.
Сумка стала окном, в которое она могла заглянуть, четкие линии ее дна показывали…
Какой-то неземной ландшафт. Он не убыл ужасным или мистическим. Она просто чувствовала, что ей показывают место, находящееся не на Земле: белые мраморные полы и белые стены со свечами на стойках, и огонь на их фитилях горел, но совершенно не двигался.
Храм, но… пристанище зла.
Словно объектив камеры сменил фокус, фиксируя что-то в белом ландшафте… кровать. Огромная кровать…
Девина охнула.
На ней лежал мужчина. Он был обнажен, растянулся на белых простынях, его светлые волосы блестели, тело было просто потрясающим.
ebooksa