— Получается, штраф ей выпишем… — произносит басом один из них. — за ложный вызов!
— Не надо… — достаю кошелёк и решаю этот вопрос образовавшейся брешью в бюджете.
Стоит им уйти, как Светлана Михайловна снова выходит. Дежурила у глазка. Опять.
— Любочка, во что ты ввязалась? Почему не заявила на них? Кто эти люди? Я ведь видела, как твой жених вчера побил Артура! Они за тебя дерутся?! Так нельзя же так! Переубивают друг друга!
— Может на надо оповещать всему подъезду подробности моей личной жизни?! — шиплю на неё, затаскивая в свою квартиру. — Вы многое не знаете, Светлана Михайловна. Я благодарю вас за беспокойство, но больше не нужно лезть в мои дела.
Соседка вздыхает.
— Я ведь волнуюсь за тебя. К тому же Миланочка наша скоро из лагеря вернётся. Нужно сделать выбор, Люба.
Хочу снова огрызнуться, но слова так и застревают в горле. Она права, а я утопаю всё больше. Сажусь на пуфик в гостиной, потирая виски. Светлана Михайловна по-матерински подходит ближе и начинает гладить меня по голове.
— У меня по молодости была похожая ситуация. Я не могла выбрать… Сердце буквально разрывалось. Каждый из них был незаменим для меня…
Удивлённо поднимаю глаза на соседку. Оказывается, она была той ещё штучкой. Она, видя мой удивлённый взгляд, улыбается.
— Да, я не всегда была старой.
— Кого вы выбрали?
Я смутно помнила мужа Светланы Михайловны. Они всегда и везде ходили вместе. Он умер десять лет назад от сердечного приступа.
— Того, кто по-настоящему любил меня, — отвечает она.
Вопросительно смотрю на неё.
— Второй просто пускал мне пыль в глаза. Я была для него галочкой. Азартом. Поводом утереть нос конкуренту.
— Как вы поняли?
Светлана Михайловна кладёт руку на моё сердце.
— Вот оно. Оно всё знает. Прислушайся и всё поймёшь.
Улыбаюсь уголком рта, кивнув. Перед уходом соседка оборачивается.