Володя и сам удивился тому, что эта деталь всплыла в памяти.
— Да, — кивнул он. — Давным-давно ты рассказывал мне, как заработал свой шрам.
— А, точно. — Юра резко, будто инстинктивно, вскинул руку и коснулся подбородка. — Он до сих пор остался, кстати. Заметно?
— Если очень присмотреться, то да, — улыбнулся Володя.
Мужик, до этого что-то сверливший, отложил дрель, встал с низкой табуретки и, вытирая руки о грязные штаны, подошёл к ним.
— Эй, кого-то ищете? — неприветливо спросил, подозрительно присматриваясь.
— А? Нет. — Юра ему вежливо улыбнулся и принялся объяснять: — Я жил здесь в детстве. В конце восьмидесятых уехал и вот вернулся посмотреть, как всё изменилось.
Он говорил негромко и искренне, но мужик смотрел всё с тем же подозрением. Он внимательно оглядел его с ног до головы, прищурился. Володю насторожил этот взгляд.
— И как фамилия у тебя? Я тут много кого из жильцов знаю.
На вид мужику было лет пятьдесят, теоретически он мог помнить Юру или хотя бы его родителей.
— Конев. Мы жили вон там, — Юра указал пальцем в угол двора, — в девятнадцатой. Мой отец был хирургом, может, помните?
Мужик задумался на несколько секунд, почесал затылок.
— Не, не помню, — грубо бросил он. Ещё раз подозрительно посмотрел — в этот раз и на Володю. Пожал плечами и, не попрощавшись, потопал к своему гаражу.
Юра обескураженно взглянул Володе в глаза. Кивнул сам себе и, развернувшись к арке, позвал:
— Пойдём!
Володя опешил:
— Но ты же даже до своей квартиры не дошёл…
— А смысл? Она уже давно не моя, что мне тут делать?
По тону стало ясно, что его настроение ухудшилось. Без лишних слов Володя направился следом.
Выйдя на улицу, пересекли трамвайные рельсы. Юра повёл Володю в сквер напротив дома, первым прошёл через высокие чёрные ворота, направился по аллее к кованой скамейке, уселся. Устроившись рядом, Володя обеспокоенно заглянул ему в лицо.