Виннету. Сын вождя

– Да.

– Прекрасно. Только никаких глупостей! Я кликну Дика и Уилла.

Старик скрылся у входа в свое жилище и вскоре вернулся вместе со своими неразговорчивыми спутниками. Мы спустились по ступеням террасы. Ншо-Чи, опередившая нас, успела куда-то скрыться от наших взоров. Когда мы из бокового ущелья вышли в главную долину Рио-Пекос, кайова уже не было видно: они ускакали со своим раненым вождем. Предусмотрительный Инчу-Чуна выслал им вслед лазутчиков, поскольку вероломные кайова легко могли вернуться, чтобы отомстить.

Я уже упоминал, что наш фургон стоял на расчищенной площадке. Когда мы подошли, огромная толпа апачей стояла полукругом, в центре которого находились вождь и его сын. Рядом я заметил Ншо-Чи. Будучи дочерью вождя, она все же не имела права вмешиваться в мужские дела. То, что девушка стояла рядом с отцом и братом, а не с остальными женщинами, было не просто так. Она что-то оживленно говорила своему брату, затем кивнула в нашу сторону и удалилась к женщинам.

Увидев нас, Виннету пробрался сквозь толпу, подошел и спросил довольно серьезным тоном:

– Почему мои белые братья не остались наверху, в пуэбло? Или им не нравятся жилища, в которые их привели?

– Нам все нравится, – ответил я, – и мы благодарны за заботу нашему краснокожему брату. Мы вернулись, потому что услышали, что сегодня должен умереть Рэтлер. Так ли это?

– Да.

– Но я его не вижу.

– Он лежит в фургоне рядом с телом убитого.

– Как он умрет?

– Под пытками.

– Это окончательное решение?

– Да.

– Мои глаза не хотели бы такого зрелища.

– Поэтому Инчу-Чуна и увел вас в пуэбло. Зачем вы вернулись? Зачем мой брат пришел смотреть на то, чего он не хочет видеть?

– Моя религия велит мне вступиться за Рэтлера.

– А разве твоя религия – это не его религия?

– И его тоже.

– Разве он поступил, следуя ее заветам?