– Святослав влюблён в какую-то женщину до безумия? Святослав? Возможно ли это?
Никто ему не ответил. Но логофет улыбнулся.
– И кто же она такая? – резко обратился прямо к нему будущий посол.
– Христианка, – ответил вместо магистра Никифор Фока.
– Не может быть! – вскричал Калокир, поднявшись, – чтоб Святослав любил христианку? Нет! Уж кого ненавидит он всей душой, всем сердцем, всем разумением – это, не при твоей милости будь сказано, христиан!
– За что он их ненавидит? – спросил Василий. Иоанн сел.
– Если совсем коротко, он считает их лицемерами. То есть, нас.
– А как он относится к мусульманам?
– Гораздо лучше.
– А к иудеям?
– Тоже неплохо. Он, вообще, лоялен ко всем, кроме христиан.
– Так ведь его мать – христианка, – сказал Евсевий, – он и её ненавидит?
– Нет. Как ни странно, нет. Он не перебил ещё всех христиан на своей земле только потому, что мать его, Ольга – одна из них.
– Что тебе известно о его жёнах? – опять вступил в разговор Василий.
– Очень немного. Про первую его жену, мать Олега и Ярополка, я вообще ничего не знаю. Вторую же – мать Владимира, он, по-моему, удалил в какой-то небольшой город.
– Как ты считаешь, эта обиженная красавица может нам пригодиться?
– Вот уж не знаю! Я ведь её никогда не видел. И на Руси я ни разу не был. Всё то, о чём я вам здесь рассказывал, мне известно от тмутараканских воинов и купцов, которые побывали в Киеве.
– И никто из них не упоминал Роксану? – быстро спросил император, переглянувшись с магистром. «Опять она!» – пронеслось в уме Иоанна, – «Чёрт! Да что же это такое?» Вслух он сказал:
– У меня хорошая память. Я ничего никогда не слышал ни о какой Роксане, кроме одной. Но та умерла тринадцать веков назад, на тринадцать лет пережив своего любимого Александра. Если эта, нынешняя Роксана так же красива, её безусловно стоит иметь в виду – тем более, что она, по вашим словам, христианка. Но я о ней ничего не знаю.
Возникла пауза. А затем император, переглянувшись со Львом Мелентием, обратился вновь к Иоанну: