Пастушок

– Ну, перед кончиной Мира всё может быть – и ложные чудеса, и лживые предсказания, и фальшивые боги! Христос об этом предупреждал.

Евпраксия помолчала. Потом спросила:

– А у него самого может быть двойник? Двойник настоящий?

– У Иисуса Христа?

– Да, да!

– Нет, это немыслимо. Иисус – Господь, и он совершенен. И он есть Истина! Истина, как известно, только одна. Какой у неё может быть двойник? Истина есть истина!

Иеромонах говорил не слишком уверенно – вероятно, из-за того, что думал он о другом. Однако, Евпраксия такой мысли даже не допускала. Она воскликнула:

– Добрый девственный пастушок, который не может смотреть на раздетых женщин, ибо он не приемлет греховных помыслов!

– И ещё при этом богом считается? – усмехнулся Нестор, – ты ведь про Леля?

– Да, про него.

Старый летописец пожал плечами, снял со свечи нагар.

– Ты правду сказала, всё это – ерунда. Так ты договоришься, дочь моя, до того, что двойник, который является к человеку – это и есть Господь!

Евпраксия вздрогнула.

– Почему это я должна прийти к такой мысли, святой отец?

– Потому, что Бог создал человека по своему образу и подобию. А ведь люди все разные! Может, и Господь многолик?

– Нет, нет! – с испугом взмахнула рукой Евпраксия, – это уж было бы чересчур!

Потом она очень долго молчала, глядя, как летописец перебирает свитки. И вдруг сказала:

– Святой отец! Господь обещал пощадить Содом ради десяти праведников. А как ты считаешь – Господь Иисус Христос, придя уничтожить Мир, может передумать и пощадить его на какое-то время ради какого-нибудь количества праведников?

– Да, может, – твёрдо произнёс Нестор, подняв глаза на Евпраксию, – я уверен, что наш всемилостивый Господь щадил уже этот мир ради одного праведника. Или одной праведницы. И думаю, что он ещё будет так поступать. И не один раз.

– Ради одной праведницы?