ВРАЧ: Отношения между пациентом и его болезнью в точности такие же, как между двумя деревянными фигурками, предсказывающими погоду в голландских часах. Когда болезнь проходит, пациент начинает двигаться. Когда на сцену выходит болезнь, пациент отступает.
ГЛУПЕЦ: Самомнение нищего. Выходит, отношения между ними не очень-то сердечные.
В: Отношения редко бывают сердечными, за исключением тех, которые питают к вам бедные родственники.
Г: Мое среднее ухо раздавлено приятной горячностью мудрости! Ставлю десять против одного, что ты не сможешь описать мне нынешнее состояние своего последнего пациента.
В: Готов!
Г: Ты выиграл пари.
ГЛУПЕЦ: Я однажды читал репортаж о разговоре, на самом деле состоявшемся между глупцом и врачом.
ВРАЧ: В самом деле? Обычно подобные разговоры происходят только между глупцами.
Г: Репортер решил наплевать на орфографию: он писал «влупец» и «грач». И получилось, что слова глупца стояли после буквы «В», а слова врача – после буквы «Г».
В: Должно быть, вышла ужасная путаница.
Г: Так и есть. Но никто не понял, что с орфографией обошлись вольно.
В: Ах ты паршивец!
ГЛУПЕЦ: Представь, что среди твоих слуг оказалась больная устрица.
ВРАЧ: Устрицы не болеют.
Г: Я слышал, что жемчуг – результат заболевания.
В: Стоит ли функциональное нарушение, приводящее к появлению ценной жемчужины, называть болезнью или обращаться с ним как с болезнью – это вопрос, который можно подвергнуть честному сомнению.
Г: Значит, в данном гипотетическом случае ты бы не стал выступать за удаление аномальной части?
В: Нет, я бы удалил устрицу.
Г: Но если бы жемчужина росла очень быстро, подобную операцию не стоило бы проводить немедленно.
В: Это зависело бы от симптоматического диагноза.