— В чём дело?! — спросил я, отпирая. — Изнемогаешь от желания? Или убили кого-то?
Рука Глории замерла на полпути к звонку.
— Не совсем! — сказала она, окинув взглядом мою пижаму.
— Пытались, значит? Входи, — я посторонился, впуская девушку. — Чай, кофе, прикорнуть и дать другим досмотреть сон?
— Нападение на полковника! — проговорила Глория, прикрывая за собой дверь. — Полтора часа назад!
— Жив, значит.
— Ранен зверем!
— Надеюсь, он его видел?
— Конечно, видел! Тигр!
Глория была возбуждена, глаза её сверкали. Вот такой я в неё и влюбился когда-то. Жаль, в подобное состояние лейтенанта чаще всего приводила работа.
Я задумчиво поскрёб щёку. Похоже, побриться не удастся.
— Серьёзно полковник ранен?
— Рука разодрана когтями. Нога тоже. Но врач сказал, опасности нет. Если только не начнётся сепсис.
— Я одеваюсь. Жди здесь!
Путь до дома полковника не занял много времени: улицы были из-за утреннего часа почти пусты. Даже дворники ещё не вышли на работу.
Мы остановились возле крыльца дома Дэниса Болейна. Перед ним стоял серебристый купер — должно быть, приехал врач.
Дворецкий встретил и проводил нас в спальню на втором этаже.
Полковник, бледный, как бумага, лежал на спине, обложенный подушками. Забинтованная рука покоилась на груди. Ноги скрывало одеяло, но, видимо, одна из них тоже была обработана доктором, который сидел подле раненого и что-то писал в толстую тетрадь.
— Как вы себя чувствуете? — спросил я, придвигая к постели полковника стул.
— Жить буду! Не в такие переплёты попадал. Однажды в Южной Америке на меня набросился ягуар. Пришлось отбиваться прикладом ружья и ножом. Тогда мне досталось куда серьёзнее.