Он нарезал. Себе потолще, Мирославе потоньше, потянул носом, принюхиваясь к аромату кофе. Нос, кстати, почти не болел и начал воспринимать запахи. Жизнь налаживалась!
Кофе пили за круглым столиком, у которого с комфортом могли поместиться только двое. И кофе, и бутерброды получились исключительно вкусные, о чем Фрост не преминул сообщить. Обычно девушкам нравилось, когда он хвалил их стряпню.
– Как нос? – спросила Мирослава, всматриваясь в его лицо. Она смотрела долго и внимательно, и Фрост уже подумал, что она наконец-то его узнала. Даже дыхание затаил. Но… не узнала. Да и что удивительного? столько воды утекло!
– Нос краше прежнего! – сообщил он. – Как волосы?
– В смысле – волосы?
– В смысле больше не вздыбливались? – Он не хотел ни обижать ее, ни пугать. Просто предпринял попытку поддержать беседу. Весьма неуклюжую попытку, если судить по ее реакции.
– Слушай, – сказала Мирослава, подаваясь вперед, – а давай мы перестанем это обсуждать!
– Как скажешь. – Он отстранился, делая вид, что испугался. – Но, согласись, все это как-то…
– Глупо! – оборвала она его. – Это глупо и не стоит выеденного яйца. Какая-то случайная магнитная аномалия.
– Случайная магнитная аномалия, – повторил Фрост. Теперь уже он разглядывал ее внимательно и даже бесцеремонно.
Она не помнила! Она не помнила не только его, но, кажется, и часть своего прошлого. Что же это было? Баг или фича?
– А как спалось? – спросил он, все так же ради поддержания светского разговора.
Он спросил, а она снова побледнела. Фрост уже начал про нее кое-что понимать. Когда Мирослава краснела, это означало смущение. Любого рода. Но бледность, вот эта, до пульсации синих венок на висках, означала только одно – страх.
– Нормально спалось! Мы закончили собеседование? – Она встала так резко, что звякнули столовые приборы. – Может, ты уже свалишь наконец?!
Фрост тоже встал.
– Свалю, если ты настаиваешь.
– Я настаиваю.
– Спасибо, все было очень вкусно!
– На здоровье!
Он уже направлялся к входной двери, когда передумал.