Стрим

– Девочки, уговор был – без комментариев. Наташа и Катя, кто из вас следующий?

– Пусть Катя рассказывает.

– Давайте, конечно, но… У вас такие крутые stories! Я боюсь показаться слишком обычной… Вы всю жизнь прожили в этой стране, но ваши stories такие political correct! А я долго жила в Лондоне, но моя фантазия ужасно, ужасно incorrect… Там я не могла бы такое рассказать. А здесь, вам могу. Но, правда, я не умею так долго и красиво рассказывать, как вы. Но ваши stories просто вынесли мне мозг! Правда ведь говорят: девочки как макароны. Они straight, пока не намокнут!

– Катя, хватит прелюдий. Рассказывай фантазию.

– Моя фантазия Gang Bang.

– Это что такое?

– Ну, я не знаю, как это сказать по-русски…

– Да ты постоянно говоришь, что не знаешь, как говорить по-русски!

– А тут я правда не знаю. Но я вспомнила сейчас. Когда я была маленькая, года четыре, я играла в спальне у мамы с папой. Мы тогда еще жили в маленькой старой квартире. Но няня у меня уже была, няня плюс домработница. Мама с папой работали, как обычно. Няня плюс домработница делала уборку в большой комнате, где я обычно играла. И няня сказала, чтобы я играла с Barbie в спальне мамы с папой.

Мне только купили Barbie, я звала ее Агатой и очень любила. И еще я тогда научилась включать видик. Помните, были такие большие видики, куда надо было вставлять такую большую кассету? Папа мне подарил кассету с мультиком про Barbie и научил включать видик. Он стоял у нас в большой комнате. А в тот день видик почему-то был в спальне у мамы с папой. Пока я играла с Barbie, захотела посмотреть мультик про нее и начала искать кассету в спальне у родителей. Я тогда думала, что в мире есть всего одна кассета, которую можно вставить в видик. И там всегда будет про Barbie. Я нашла кассету и вставила ее. И там было что-то непонятное.

Там была голая женщина, очень красивая, похожая на мою маму и на мою Barbie. И было много African American, они тоже были голые. И они делали что-то непонятное и страшное с женщиной, и она кричала и плакала. Я испугалась и тоже начала плакать. Мне было жалко женщину, маму и Barbie. Пришла няня и тоже стала кричать. Вытащила кассету и унесла. Потом я это забыла. А потом, уже в puberty, когда я открыла для себя masturbate, то представляла, что я маленькая Barbie, а меня трахают много больших и сильных African American. Только теперь я вспомнила и поняла, почему это моя фантазия. Это и есть Gang Bang. Моя фантазия, чтобы меня трахнула толпа больших страшных niggaz. О-о-о, если бы я это сказала в civilized world…

– Катя, ты же приличная девочка из хорошей семьи…

– Настя, договаривались же не комментировать! Тем более не осуждать! Катя, я поняла, как это по-русски. Записывай: груповуха.

– Наташа, осталась ты. Удиви нас. Ты же у нас главная по части секса.

– Я? Почему это я. У вас такие истории огонь… Нормальные у меня фантазии. Без всяких милодрам, как у вас. Хочу нормального мужика. С деньгами. Со своим бизнесом. Не, ну не то что какой-нибудь нефтяной папик или депутат. А просто нормальный мужик при бабле. И не мудак при этом, что тоже важно. Чтобы любил. Подарки дарил. Отдыхать возил. В Париж, например. Или на то же Гоа Викино.

– Наташа, Гоа уже неактуально.

– Наташа, мы поделились самым интимным, сокровенным. А ты все о своих мещанских радостях. Грустно, Наташа. Ладно, девочки, давайте собираться. Да и время, кажется, кончается. Наташа нас втянула в эту игру на откровенность, а сама…

– Да, Наташа. Сдулась? Смылась? Как это по-русски?

– Слилась?

– Да!