Количество просмотренных файлов и папок перевалило уже за сотню, но до сих пор ничего личного найти не удавалось. Одни формулы, коды, программы, графики, исследования, эксперименты. Ни фото, ни писем. Он жил только работой, только наукой. Своей маниакальной увлеченности, он даже удивлялся. Но было в этом и что-то печальное. Как же вышло, что к этому возрасту ничего кроме работы у него не имелось. А как же Вера? Если он помнил о ней чувства, то почему они были не в месте? Почему она была замужем за другим? И зачем он держался тогда за неё? Нет, это были не столько вопросы, сколько сомнения в здравии собственного я, которое было до. А что сейчас? Вместо того чтобы строить новую жизнь, он вынужден рыться в старой, которая кажется далёкой от идеала. Того идеала, который он встретил недавно и который что-то долго приводил себя в порядок. Альберт собирался уже встать и пойти проверить Жанну, как вдруг в отражении на экране монитора мелькнул силуэт. Он обернулся и мощный удар обрушился ему на голову. В мутной пелене угасающего сознания он увидел лишь тень с плотоядно оскалившейся рожей.
Интересно, какая здесь глубина, сколько ещё падать вниз? А может это не так уж и важно? Разбиться о дно и умереть или жить в бесконечном падении, каждое мгновение ожидая конца? Что из этого лучше? Эти вопросы захватили пустующее сознание Альберта.
– А что если не было ничего? И я просто гоняюсь за собственной тенью? – спросил он себя. Голос эхом отразился от стен.
Падение завершилось для него безболезненно, и он удивился что нет боли, усталости, только гул ветра вверху где-то. Он поднял взгляд – темнота и бесконечная высота. Он опустил взгляд – комната, та же в которой он только что был. Вот кресло, стол, монитор, а вот тело Веры под простыней. На мониторе мерцало изображение с камеры домофона. Там кто-то есть. Стоит у двери. Он подошёл ближе, присел за стол и уставился в экран. Это он. Он сам стоит там за дверью.
– Эй! – обратился он к изображению привлекая внимание.
– Да. Кто там? – спросил человек за дверью.
– Ты у меня спрашиваешь? Это ты ко мне пришёл. И я у тебя спрашиваю – кто ты?
– Я никуда не пришёл, я был здесь. Это ты пришёл и сидишь там. А должно быть наоборот, – голос нёс околесицу, монотонно как по бумажке.
– Я ничего не понимаю, – ответил ему Альберт.
– Я это уже понял. Трудно тебе там. А мне здесь.
– Что за ахинею ты несёшь?
– Вера с тобой рядом? – спросил человек похожий на него.
– Она здесь, – он запнулся, – но её нет больше.
Альберт поразился глупости и глубине сказанного им самим. В этом было не больше и не меньше смысла чем в том, что говорил тот за дверью.
– Значит её там больше нет. Я знал, что этим всё кончится. Это ты виноват, – объявил монотонно голос.
– Я? Когда я очнулся её уже не было. При чём тут я? Это ты был там. Это ты виноват.
– Мне её не хватает тут. А тебе там? – спросил голос.
– Я не помню её. Какой она была? Ты ведь помнишь? – спросил Альберт у человека за дверью.
– Она была очень красивая. Я любил её, правда, – в монотонности голоса проскользнули тоска и скорбь.
– Она и сейчас красивая, – обернулся он на тело скрытое белым полотном.