Вот только я не учла одного факта. Того, что учесть и предугадать было невозможно.
Дож вдруг поднял руку и играючи ударил по подносу. Серебряное блюдо взлетело в воздух вместе с кувшином, а затем с грохотом упало на пол, расплескав по начищенным каменным плиткам темно-бордовую жидкость.
У меня в груди что-то взорвалось, разливаясь по ребрам вымораживающей стужей.
Дож склонил голову набок, глядя на меня пугающими глазами, за которыми змеилось что-то темное и насмешливое.
– Плохо, Александра, – проговорил он чуть хрипло. – Очень плохо.
И мир начал переворачиваться.
Я думала, что после такого грохота и музыка должна замолкнуть, и гости – замереть. Но, как ни странно, праздник вокруг продолжался, люди все также болтали и хохотали, и даже мужчины, что стояли рядом и что-то рассказывали дожу, бросили на меня лишь мимолетный взгляд.
– Торговые пути нынче не слишком безопасны, о Сияющий, – бормотал что-то один из них, в высокой лиловой шапочке, отдаленно напоминающей тюрбан со спускающейся на шею лентой.
– Мы были бы премного благодарны, коли свет глаз ваших обратилсябына налоги и морские пошлины, – бормотал ему в такт второй гость в такой же шапочке,только зеленоватого оттенка.
И никто-никто будто бы не видел, как разливается пугающее красное пятно по каменному полу. Как дож резко хватает меня,притягивает к себе, развернув спиной и усаживая к себе на колени.
Воздух выбило из легких, голова кружилась.
Казалось, это все происходит не со мной.
Тип в лиловой шапочке скользнул по мне безразличным взглядом и снова уставился в пол, почтительно клоня голову все ниже.
– Поговаривают, что пираты Черного побережья особенно разгулялись последние месяцы…
– Ежели бы огненная длань ваша простерлась над восточными архипелагами, уверены, мы смогли бы отследить и уничтожить зачинщиков беспредела морского…
– Разве вы не управляете морями, а ваш владыка не приказывает всем водам мира? – чуть лениво повернул голову в сторону дож, отвечая гостям.
– Конечно, Сияющий, – поспешно закивал первый.
А я боялась вздохнуть, чувствуя, как уверенные горячие руки безапелляционно прижимают меня спиной к дожу. Как раскаленные ладони медленно начинают двигаться, поглаживая живот, неторопливо опускаясь на бедро и поднимаясь на грудь.