Я чувствовал, как ее тело напряглось вокруг меня.
– И?
– Прости, я забыла еще кое-что, – прошептала она, выходя из образа. – Ты держишь меня всю, я не могу… Боже мой…
– Ты кончишь от того, как я тебя трахаю.
Я сам едва мог вымолвить эти слова.
– Да! – кричала она, зарываясь лицом в матрас, когда пыталась выгнуть бедра и взять то, что она хотела. Это было самое офигенно горячее, что я когда-либо видел.
– Да… да… да… да.
Я больше не мог сдерживаться. Когда ее тело все еще было в муках кульминации, я поддался инстинкту двигаться сильно и быстро, снова схватил ее за бедра и вошел в нее глубокими, мощными ударами, которые заставили ее кричать в кровать.
Оргазм пронесся по моему телу, заставляя каждую мышцу сжиматься и содрогаться от разрядки.
После этого я оперся на две руки рядом с ней, опустив лоб на ее спину.
– Здесь я прошу пощады, – прошептала она.
Я чувствовал то же самое.
Пока Блэр спала, я лежал на спине, закинув руки за голову, и слушал ее дыхание, ее запах все еще наполнял мою голову. Я попытался представить, что встану и уйду прямо сейчас, как обычно делал подобными ночами, но не смог. Я попытался представить, что позволю ей встать и уйти, и не смог. Я хотел быть рядом с ней, даже если все, что мы делали, – это спали.
Это было чертовски странно.
Для меня секс всегда был связан с разрядкой, с выпуском пара. Это была физическая разрядка моей неудовлетворенности жизнью, и у нее был определенный финиш. Это было связано с чьим-то удовольствием, но это никогда не было связано с другим человеком. Секс и человек были разделены – я даже чувствовал себя отстраненным от процесса.
Но с Блэр все было по-другому.
Невозможно было думать о том, что мы делали, и отделять это от нее или от того, что я чувствовал к ней. Это была физическая разрядка, да, но это было и желание быть с ней. Разделить с ней что-то. Дать ей что-то.
И вместо того, чтобы жаждать отдаления, когда все закончилось, я каждый раз жаждал большего.
Я не был с одной и той же женщиной две ночи подряд с тех пор, как мы с Кайлой расстались.