– Восемь лет в морской пехоте.
– Ой. Ты морской пехотинец. – Она взглянула на мои руки. – Это оттуда у тебя все татуировки?
– У меня было их меньше раньше. Большинство из них я сделал, когда вернулся домой.
– Я никогда не видела так много тату на одном человеке, – призналась Блэр, немного смущенная этим. – Было больно?
– Я переживал вещи и похуже.
– Тебя когда-нибудь отправляли на задание?
Я кивнул.
– Три раза.
– Это должно было быть… – Она замешкалась и вздохнула. – Я даже не знаю, как закончить это предложение. Я хотела сказать «жестко», но это кажется глупым замечанием. Конечно, было тяжело. Это же война.
– Было много всего. Одно из них – жестокость.
– Ты не любишь говорить об этом? – тихо спросила Блэр.
Я ответил не сразу. Я откусил еще несколько кусочков своего бургера, отпил пива и подумал, как ответить на вопрос. Обычно я держал дистанцию при разговоре на эти темы, но было что-то такое в Блэр, что заставляло меня немного с ней сблизиться.
Но совсем немного.
– Мне очень жаль, – шепнула она, когда я не сразу ответил на вопрос. – Я не хотела вызвать плохие воспоминания.
– Все нормально. Я просто пытался выразить свои мысли словами. Некоторые из нас не владеют тремя языками, – сказал я, снова подталкивая ее ногой. – И частенько мне кажется, что я и одним не владею.
Она улыбнулась.
– Что ж, в любое время, когда ты хочешь, чтобы твои мысли были переведены на латынь, я вся к твоим услугам.
Откинувшись на спинку стула, я перевел разговор на нее.
– Как насчет тебя? Я так понимаю, ты хорошо училась в школе?
– Да.