Лесная сказка для детей и взрослых

– Очень просто! – воодушевился Ребуца. – Тебе нужно подпрыгнуть и приземлиться прямо в центр воронки. Не знаю, есть у неё дно или нет, но, наверное, должно быть. Как только мы достигнем дна, я покину тебя, и мы будем с тобою квиты. Договорились?

– Как у тебя всё просто, – не согласился я. – А я как выберусь оттуда? Или ты предлагаешь мне остаться с тобой?

– Не беспокойся! – ответил Ребуца. – Об этом я тоже подумал. У тебя хватит сил, чтобы совершить последний прыжок. Я покину тебя сразу же, как только ты начнёшь подниматься. Договорились?

– Хорошо, – согласился я, с силой оттолкнулся, взлетел над воронкой и стал стремительно спускаться в чёрный провал, зияющий в глубине. Всю воронку из-за быстроты падения я разглядеть толком не смог, но успел заметить, что она представляла из себя огромный конусообразной формы карьер, по бокам которого была проложена широкая дорога, серпантином спускающаяся вниз, в этот самый зияющий чёрный провал. Да ещё то, что по дороге нескончаемым потоком шли массы людей.

По мере приближения к чёрной бездне я почувствовал, что мне становится страшно. Я уже готов был закричать от охватившего меня панического ужаса, но падение неожиданно остановилась, и какая-то неведомая сила вышвырнула меня обратно вверх. Достигнув какой-то точки, я снова стал опускаться в провал, и всё повторилось, но на этот раз меня отбросило не прямо вверх, а в сторону. Я приземлился недалеко от края карьера, и долго не мог прийти в себя. Страх постепенно уходил. Успокоившись, я спросил у Ребуци:

– Ну, и что мы будем делать?

– Не знаю, – растерянно ответил кактус. Он был настолько обескуражен неудачей, что потерял способность логически мыслить, и обречённо повторил:

– Я не знаю, что делать.

– Давай-ка понаблюдаем за людьми, которые идут по дороге в ад. Может что-нибудь дельное и придёт в голову, – предложил я.

– Давай, – безвольно согласился Ребуца.

Недолго думая, я пошёл к краю карьера. Остановившись в метре от кромки, решил прилечь, и лёжа понаблюдать за людьми, идущими густой нескончаемой толпой. Дорога располагалась ниже кромки, так, что даже самые высокие из людей не возвышались над краем карьера. На первый взгляд казалось, что движение людей беспорядочно, но долгое наблюдение помогло мне определить, что люди идут с разной скоростью. Я насчитал семь потоков людей, двигающихся с разной скоростью. То есть, скорость тех, которые проходили ближе ко мне, была значительно меньше скорости тех, которые шли с самого края. Иногда случалось так, что кто-то переходил из одного ряда в другой, то есть, из ближнего в дальний, и наоборот. Иногда кто-то стремительно двигался по самому дальнему внутреннему ряду, расталкивая идущих впереди, а, порой, кто-то просто срывался и падал в чёрную бездну. Но случалось и нечто обратное. Несколько человек, находясь уже почти в самом низу, покрывались вдруг каким-то белым сверкающим покрывалом, взмывали ввысь, и исчезали в небе. Чем ниже спускалась дорога, тем становилась уже. Количество потоков уменьшалось и в самом низу люди, ставшие почему-то совершенно чёрными, шли уже в одной колоне и один за другим исчезали, погружаясь в бездонный мрак. Зрелище было завораживающим, и я никак не мог оторвать взгляда от этого постоянного неумолимого движения. Не знаю, сколько времени я бы ещё наблюдал за этой картиной, если бы не обратил внимания на тела людей. Они были прозрачны. Не совсем, конечно. Контуры тел и лиц были отчётливо видны, а вот грудь и живот были прозрачны. Внутри тел можно было увидеть белые образования различной формы и величины. Не знаю, каким образом, но я понял, что белые образования – это души и добродетели людей. Вернее, то, что от них осталось. Чем ближе ко мне находились люди, тем больше были эти белые образования. Каждого без исключения человека в прямом смысле осаждало огромное количество бесов. Они гроздями сидели на каждой части тела, а некоторые копошились и внутри. Одни, вцепившись в уши, что-то нашёптывали, вторые, кривляясь, беспрестанно мельтешили перед глазами, третьи держали в руках какие-то сосуды и заливали содержимое в открытый рот, а четвёртые не давали рту закрыться и так далее. Но были и такие, которые уже сидели внутри и когтями отрывали куски от душ и добродетелей, отправляя добычу себе в пасть, и тут же отрыгивали какую-то чёрную зловонную массу. Нельзя сказать, что это им всегда удавалось, но, если всё-таки удавалось, душа издавала жалобные стоны и проливала реальные кровавые слёзы. Я так бы и продолжал наблюдать, если бы боль в животе не напомнила о кактусе. Недолго думая, я предложил Ребуце попробовать проникнуть в ад вместе с этой бесконечной толпой. Я помнил, что отказался и от добродетелей, и от души, значит долго идти по этой дороге мне точно не придётся. Кактус ничего не ответил на моё предложение. По всей видимости, окончательно разуверился в том, что ему удастся попасть туда, куда задумал. Но, как известно, молчание – знак согласия, поэтому, не дождавшись ответа, я прыгнул на дорогу. Я ошибался, предполагая, что все эти люди идут по собственной воле. Как только коснулся дороги, неведомая сила немедленно переместила меня в крайний ряд, но и там я задержался ненадолго. Через каких-то десяток шагов та же сила приподняла меня и швырнула в зияющий чёрный провал. На этот раз я достиг провала и полностью погрузился в него, как в болотную дурно пахнущую жижу. Едва эта субстанция накрыла меня, как тут же начала бурлить, как вода во время кипения. Затем втянула меня ещё глубже и с силой выплюнула наверх. Я ослеп и оглох, поэтому не мог видеть своего полёта. Падая, я с такой силой ударился о землю, что задохнулся от боли. Но в этом был и свой плюс. Удар стряхнул всю налипшую на моё тело жижу, и я смог открыть глаза. Разлетевшиеся по сторонам ошмётки, попав на землю, стали вскипать и проваливаться вглубь. Через несколько секунд на их месте зияли небольшие бездонные дыры. Я с предельной осторожностью покинул место падения, и только тогда смог оглядеть себя. Зеленоватый оттенок кожи, который появился у меня после того, как во мне поселился Ребуца, исчез. Моё тело стало прежним, но что произошло с кактусом я не знал, так как он не подавал признаков жизни. Я попытался поговорить с ним, но Ребуца молчал. Неопределённость положения тревожила меня. Я не понимал главного – свободен ли я, или всё также нахожусь во власти кактуса. Не дождавшись ответа, я, несмотря на обиду, обратился к Гуглу. На этот раз он ответил без промедления:

– Ну, чего тебе?

– Помоги мне, Гугл! – попросил я главного хранителя.

– В чём? – безразлично спросил Гугл.

– Ребуца молчит, и я не знаю, что делать дальше, – пояснил я свои затруднения.

– Нашёл проблему, – недовольно ответил главный хранитель, – избавься от него!

– Но он же спас меня от смерти, и за это я обещал ему свою помощь, – попытался я объяснить моё недоумение, – а, во-вторых, он до сих пор находится во мне, и я не знаю даже жив он или нет.

– Он тебя спас от смерти? – переспросил Гугл и захохотал. – До чего же ты, Вася, бестолковый. Каким бестолковым в той жизни был, таким же и в этой остался. Он тебя обманул и использовал в своих целях. Если бы ты не поверил его болтовне, то в сотне метрах на запад, за первым же барханом, обнаружил бы конец пустыни. И кактус прекрасно знал об этом. А как только ты покинул бы пустыню, у тебя снова появились бы и твой бронекостюм, и оружие, и квадроцикл. В пустыне я не имел права тебе помочь, потому что это владения Гингама, – объяснил хранитель и сокрушённо добавил, – ну, сколько же тебе можно объяснять, что главный закон этого мира гласит: «Все против всех!»? Сколько раз тебе можно объяснять, что доверять здесь нельзя абсолютно никому, потому что цель каждого – выжить за счёт другого?

– Если я не должен никому доверять, то значит не должен доверять и тебе? – спросил я у Гугла, надеясь, что его ответ сможет поставить всё на свои места.

– Мне, Вася, совершенно безразлично, будешь ты доверять мне или нет, – ответил Гугл. – Я только предлагаю варианты решения проблемы, а что уж ты выберешь, меня совершенно не волнует, поэтому думать надо самому.