Морион

– Ты моя храбрая девочка.

– Я убийца. Хевиг был со мной добрым и хорошим, а я пристрелила его.

– Только после того, как он напал на тебя, – напомнил Айла. – Собственно, если бы он не упал на лестнице и не выронил ружье, он почти наверняка застрелил бы тебя.

– Я не должна была стрелять на поражение. Мне следовало поранить его, только поранить.

– Мори, все происходило так быстро, ты действовала инстинктивно. Да и не так-то это было просто – нанести ему ранение достаточное, чтобы обезопасить себя, но при этом такое, чтобы оно не угрожало его жизни. Экспансивная пуля, выстрел с близкого расстояния, в доме, весьма удаленном от ближайшей больницы. Даже прострели ты ему ногу, с высокой вероятностью он бы скончался от потери крови прежде, чем до вас добралась бы скорая помощь. А так он умер практически мгновенно. Скорее всего, он даже не успел почувствовать боль.

– Когда я закрываю глаза, я вижу красное пятно, расплывающееся у него на груди. Я не знаю, как смогу с этим жить.

Больше не пытаясь заговорить с ней, Айла гладил ее по спине, давая возможность выплакаться. С одной стороны, ему было очень жаль ее. Ее последние дни были настоящим кошмаром. С другой – он не испытывал глубокой боли. Морион пока не знала об этом, но все уже шло на поправку. Их ждет изрядное количество нервотрепки в связи с предстоящим судебным процессом, но после того, через что они уже прошли, это мелочи. Случившееся с Хевигом было ужасным, и Айла искренне сочувствовал ему, но главным для него оставался тот факт, что Морион невиновна – скорее уж она сама оказалась жертвой всех этих печальных обстоятельств.

Что ж, что сделано, то сделано. Хевига не вернуть, и Морион никогда не сможет забыть о случившемся. Однако со временем все образуется. Морион придет в норму. Пусть для этого ей понадобятся помощь и забота, Айла готов их ей предоставить. Однажды они проснутся и поймут, что все в общем-то в порядке. Тайны рассказаны. Боль улеглась. Навязчивые воспоминания уже менее навязчивые – вполне терпимы, можно сказать. Никто не будет отправлен в тюрьму. Ничья мама не придет с работы, вынуждая их отрываться друг от друга и расходиться в разные стороны.

Морион наконец затихла. Айла пригладил ее взъерошенные жесткие волосы и поцеловал в макушку.

– Мори, сегодня мне удалось кое-что узнать… Хевиг скрывал от тебя правду о состоянии его здоровья. Он был очень болен, у него была опухоль в мозге, что и стало причиной его вспышек и прочих странностей в поведении, о которых ты мне рассказала.

– Считаешь, мне станет легче оттого, что я застрелила больного человека?

– Тебе станет легче оттого, что не придется провести следующие десять с лишним лет в тюрьме, если факт необходимой самозащиты будет доказан.

Морион замерла, прислушиваясь. Айла продолжал говорить, объяснять, пересказывать ей слова врача, искажая их так, чтобы они звучали как подтверждение его версии событий. После стольких лет работы в СЛ ложь давалась ему легко. Это был один из пунктов в длинном перечне его обязанностей: минимизировать ущерб. Оказываясь вовлеченными в индуцированные спиритом события, люди нередко причиняли увечья и смерть порой самым близким людям – или же сами становились жертвами близких. Управомоченный имел право говорить все что угодно, если это могло создать достаточно убедительную, с минимальным количеством противоречий, успокаивающую пострадавшего картину. В сущности, Айла даже не считал это ложью. Минимизация ущерба – оно и есть.

– То есть ты хочешь сказать, что меня, вероятно, оправдают?

– Да.

Морион отстранилась, потрясенно всматриваясь в лицо Айлы. Видимо, она сама не рассматривала такую возможность всерьез.

– Насколько высоки мои шансы?

– Весьма высоки.

– Ты будешь со мной, пока это все не кончится?

– Буду.